Макс допил кофе и продолжил чтение.
В отличие от своей насквозь гнилой семейки, Габриэль была сущим ангелом: училась в обычной муниципальной школе, занималась общественно-полезной деятельностью — вела колонку в газете, занималась подготовкой мероприятий, даже взяла шефство над несколькими младшекласниками. Была участницей драмкружка, занималась фотографией. И ее имя было в десятке лучших выпускников. Нику даже удалось раздобыть те самые рекомендации, о которых проговорилась Эль. Макс вскользь прочел их: ответственная, талантливая, креативная, настойчивая и чрезвычайно одаренная. Бла-бла-бла.
За пределами школы Габриэль Кромби подрабатывала в нескольких забегаловках, иногда нанималась няней на выходные. Некоторое время назад устроилась работать в приличный магазин, но была уволена оттуда через месяц: без рекомендаций, без оплаты, с формулировкой «конфликтная». Макс попытался за это зацепится, но жизненный опыт подсказывал, что скорее всего дело было либо в какой-то истеричной клиентке, либо — почему-то именно эта версия казалась более правдоподобной — на хорошенькую милашку запал хозяин. Иначе стали бы брать голодранку на такую работу?
Похоже, девчонка в самом деле говорила правду. Она подала документы, значилась списке на стипендию.
Имея на руках все эти сведения, Макс испытывал что-то похожее на угрызения совести за то, что утром надавил на гостью, повысил на нее голос. Даже если шансы, что она врет и говорит правду, были пятьдесят на пятьдесят. Желающих что-либо поиметь с него самого или членов его семьи всегда было много — нормальное положение дел среди людей с очень высоким достатком. Макс научился с подозрением относиться ко всем, кто казался слишком… хорошим.
Но… Он до сих пор видел перед собой ее испуганные, полные непонимания и обиды глаза, когда обвинил в попытке манипулировать Марго. Нехорошо вышло, что и говорить. Следовало пойти проторенной дорожкой и сперва найти доказательства, чтобы потом с чистой совестью прижать милашку к стенке. Чего завелся? Тогда бы совесть не ела его поедом. А так, вспылил как какой-то юнец. И объяснение внезапному всплеску тестостерона было только одно — Габриель ему понравилась. Неожиданно вторглась в его жизнь, в его мысли. Глупость? Блажь? Желание подсознательно что-то доказать самому себе? Или все куда проще — и его действительно привлекает ее свежесть, невинность, необычная для его круга естественная красота?
Короче говоря, желая хоть как-то загладить перед гостьей свою вину, Макс заехал в дорогущую шоколадницу и купил коробку шоколадных конфет, самых лучших какие у них были: в, мать его, помадке с вкраплениями золота. Ничего подобного девчонка в жизни не пробовала и вряд ли когда-нибудь попробует. Так что воспоминания о лакомстве останутся с ней надолго.
