Бармен наполнил ее стакан снова.
— Ты шла пешком.
— Найти средство передвижения — настоящее испытание здесь. Видимо не все люди селятся непонятно где. — Она продолжала глядеть на мужчину помоложе. — Я Кинси, друзья зовут меня Кинс. — Когда никто не назвал своего имени, она сделала глоток воды и опустила стакан. — Я должна вас предупредить. Люди говорят, что я упертая, когда чего-то хочу. Я никогда не сдаюсь. Всегда упертая. Можете считать это моим недостатком.
— Бесполезная попытка. — Ни капли заблуждения в его предложении. Он посмотрел на бармена. — Джи накормит тебя, выделит комнату, а завтра я тебя отвезу.
— Отвезешь? Туда, где Дрейс?
— Нет. — его челюсть дернулась.
Ладно, так… Неуверенная, что делать с ультиматумом, она замолчала, когда тот вышел. Бармен, иначе, как Джи, пристально посмотрел на нее. Он явно не был счастлив от данных ему указаний. Решив перечитать список дел, она прокашлялась и спросила:
— У вас есть меню?
— Так… Жареные соленые огурцы, брокколи на пару, гамбургер.
— Хм, бургер. С картошкой фри.
— Эм, у нас нет картошки. Только бургеры.
Пусть так. Она кивнула соглашаясь, и бармен скрылся в задней комнате.
Игнорируя любопытные взгляды других обитателей бара, она вытащила свой верный ноут и сосредоточилась на списке дел, который она составила.
Добраться до Лос-Лобос — есть.
Найти Дрейса — знак вопроса.
Найти жилье — почти сделано.
Вопросительны знак раздражал ее внутреннего перфекциониста. Она не для этого зашла так далеко, чтобы просто развернуться и как правонарушитель покорно вернуться домой. Ни в коем случае.
Джи поставил тарелку и рядом положил ключ, затем ушел. Назвать пищу на тарелке гамбургером, было чересчур великодушно, простой кусок мяса на булке, и больше ничего. Проглатывая жареное мясо и запивая его большими глотками воды, она пришла к выводу, что в следующий раз жареные соленые огурцы будут выбором получше.
Прихватив еду, она оставила деньги за заказ и побрела искать лестницу. Её комната была слева по центру. Пара тумб тесно прижимались к двуспальной кровати, покрытой бежевым покрывалом. Столик с четырьмя ящиками опирался на стену, напротив окна, которое выходило на улицу. Все в комнате кричало: «ты здесь, но пожалуйста, покинь это место».
В ванной комнате все было по назначению, но абсолютно безвкусно. Сходив в туалет, она умыла лицо и руки. Не удивительно, что они не сказали, где находился Дрейс. Она была вспотевшей, взъерошенной шваброй, которой, наверное, мыли сточные трубы. Быстро приняв душ, она почувствовала себя человеком.
