— Значит, мы с вами товарищи по несчастью, — загадочно произнес Азиз. — Значит, городской судья — это ваш единственный родственник?
— Нет, у меня есть еще младшие дети в Англии — Ральф и Стелла.
— Значит, здешний джентльмен — сводный брат Ральфа и Стеллы?
— Совершенно верно.
— Все это очень странно, миссис Мур, потому что у меня тоже, как и у вас, два сына и дочь. Как мы похожи в наших несчастьях.
— Как зовут ваших детей? Не думаю, что их зовут Ронни, Ральф и Стелла.
Это предположение очаровало Азиза.
— Нет, конечно же, нет. Это звучало бы очень странно. Их зовут совсем по-другому, и вы удивитесь их именам. Прошу вас, послушайте. Я сейчас скажу вам, как их зовут. Первого сына зовут Ахмед, второго — Карим, а дочь, которая старше их, — Джамиля. Троих детей вполне достаточно, вы согласны со мной?
— Да.
Они немного помолчали, думая каждый о своей семье. Женщина вздохнула и поднялась.
— Может быть, вы когда-нибудь утром заглянете в госпиталь Минто? — поинтересовался Азиз. — Больше в Чандрапуре я ничего не могу вам предложить.
— Спасибо, я уже была там, но мне было бы приятно побывать там вместе с вами.
— Наверное, вас принял уполномоченный врач.
— Да, и миссис Каллендар.
— А, — произнес Азиз изменившимся голосом, — она очаровательная леди.
— Возможно, но, наверное, вы знаете ее лучше, чем я.
— Что вы говорите? Она вам не понравилась?
— Она изо всех сил старалась быть любезной, но я не назвала бы ее очаровательной.
Азиза прорвало.
— Она только что отобрала у меня экипаж — разве такое поведение можно назвать очаровательным? А майор Каллендар почти каждый вечер отрывает меня от ужина с друзьями, и я сразу приезжаю по его вызову, покидая приятнейшую компанию, но его каждый раз не оказывается на месте, и он даже не оставляет мне записки. Это очаровательно, прошу вас, скажите? Я ничего не могу с этим поделать, и он прекрасно это знает. Я его подчиненный, мое время ничего не стоит, индиец может потоптаться на веранде — это самое подходящее для него место. Пусть постоит, подождет. А миссис Каллендар забирает у меня экипаж и при этом обходится со мной…
Женщина слушала его излияния.
Перечисление свалившихся на него несчастий взволновало Азиза, но еще больше взволновали его симпатия и сочувствие, какие он чувствовал в этой женщине. Именно это волнение заставляло его горячиться, повторять одно и то же, преувеличивать и противоречить самому себе. Она выказала свое сочувствие тем, что нелестно отозвалась о своей соотечественнице, но он и до этого сразу ощутил ее отношение. В его душе вспыхнул огонь, зажечь который дано не только красоте, и, несмотря на то, что прежние его слова были пропитаны недовольством, сердце его растаяло и заставляло говорить иначе.
