— Нельзя было иначе, — сказала она. — Я бы себе никогда не простила.
— Правильная, значит… У тебя же вены на руках до сих пор черные.
— Поэтому я знаю, о чем речь, — сказала Мария.
— В рай на чужом горбу намылилась? — спросил Антон, приближаясь. — За мой счет?
— Это не тебе принадлежало!
Они одновременно посмотрели в центр черного пятна, где дымились спекшиеся лепешки и ноздреватые комья желтого с подпалинами цвета.
— Ошибаешься, дурочка. Это мне принадлежало.
Произнеся это, Антон едва не расплакался, как мальчишка, у которого отобрали только что подаренную игрушку.
Что теперь делать? Куда податься? Как и на что жить дальше? В Новодимитров путь заказан, это ясно. Антон в бегах, он в розыске, бандиты его тоже ищут. Наверняка и они, и полицейские организовали наблюдение за его домом. Стоит сунуться туда — и конец. Понятно, что погасить Бэтмену убытки он не сможет даже за десять жизней, поэтому его попросту убьют. Но не ножом и не пулей. Нет, заставят помучиться напоследок несколько часов или даже дней.
Тогда, может, сдаться на милость правосудия? Не поможет, не спасет. Бэтмен достанет Антона и в тюрьме, и на зоне. У него руки длинные. Заплатит ворам или просто по дружбе шепнет, чтобы занялись обидчиком. Опустят, доведут до ручки, а потом все равно убьют. Полотенцем задушат или гвоздь в ухо загонят во сне. Антон читал о таких штучках и не сомневался, что это правда. Такое не придумаешь.
Леденящий страх внутри сменился вспышкой гнева.
Подскочив к Марии, Антон ударил ее ногой в голову. Получилось неудачно, и она вскрикнула. Но скорее от испуга, чем от боли.
— Что ты наделала, тварь? — крикнул Антон, наматывая ее волосы на руку. — Кем ты себя возомнила? Богом? Так ты не Бог, ты тля… тля… тля!
Его колено трижды впечаталось в лицо Марии, которая не могла уклониться, потому что он цепко держал ее за волосы, каждый раз дергая навстречу удару.
— Антон, Антон, не надо, Антон! — заплакала она.
— Не нравится? Не нравится, да? А это? А это тебе нравится?
Зашипев от обжигающего жара, он схватил спекшийся кусок «кокса» и сунул в заплаканное лицо девушки. Вскрикнув, она задергалась, пытаясь вырваться. Но Антон еще только вошел во вкус. Дернув Марию за волосы, он толкнул ее к кострищу и принялся тыкать лицом в угли, приговаривая:
— Жри! На! Досыта жри!
Что-то в его мозгу щелкнуло, после чего он перестал быть тем Антоном Неделиным, каким привык считать себя и каким его считали окружающие. Вероятно, отключился некий блок, предотвращавший обратное превращение человека в зверя. Налет цивилизации исчез в считаные секунды, не оставив после себя ничего, кроме одежды. Не позволяя жертве подняться, Антон принялся бить ее ногами, приплясывая, словно безумный. Мария вяло сопротивлялась и прикрывала лицо одной рукой, потому что вторая, вывернутая в плече, причиняла дикую, совершенно невыносимую боль.
