А она все не унималась:
— Антон, куда ты ходил на рассвете?
Его правая рука инстинктивно дернулась. Он заставил ее подняться и потрогать повязку на голове.
— Ты следила за мной?
— Мне стало не по себе, — сказала Мария, разглядывая свои босые ступни, поставленные одна на другую. — Еще совсем темно, а ты куда-то собираешься…
Он резко взял ее за подбородок, заставил поднять голову.
— Ты следила за мной, отвечай!
— Я волновалась.
— И?
— Я пошла за тобой, — сказала Мария.
Ее глаза были закрыты, а лицо сделалось таким бледным, словно она умерла.
— Пошла, значит… — пробормотал Антон.
Отпустив ее, он скользнул взглядом по обстановке комнатушки, как бы примериваясь, какой предмет потяжелее взять в руку. Хорошо, что она не видела его в этот момент. Ее веки были по-прежнему крепко сомкнуты; ресницы дрожали, как у ребенка, притворяющегося, что он спит… крепко спит… не трогайте его, не будите…
— Далеко пошла? — спросил Антон невыразительным тоном.
Его взгляд остановился на кирпиче, подставленном под ножку ванны. Он взглянул на Марию. Она открыла глаза и сказала:
— До леса. Потом остановилась. Решила, что если у тебя есть какие-то секреты, то это не мое дело.
— Нет у меня никаких секретов, — отрезал он. — Просто я хотел убедиться, что возле грузовика никого нет.
— Ты был с фонариком, — сказала Мария. — Тебя могли увидеть.
— Я его выключил. Уже развиднелось. — Антон нервно потер ладони. — А ты, значит, не пошла дальше?
— Нет.
Правду ли она говорила? Когда Антон вернулся, Мария спала. Или только притворялась?
Он испытующе посмотрел на нее. Она ответила ясным, спокойным взглядом. Ее прошлое наркоманки не прошло бесследно. Сколько раз ей приходилось врать и притворяться, чтобы заполучить дозу или отвести от себя подозрения? Даже подумать страшно! Но вот этот опыт пригодился. И Марии хотелось плакать оттого, что ей удалось провести Антона.
Оставшись одна, она стала мыться. Вода успела остыть, кожа покрылась мурашками. Мария намылила мочалку и принялась растирать себя с такой яростью, будто перенеслась в далекое прошлое, когда, вернувшись из очередного притона, отмывалась от грязи.
Антон не стал расспрашивать ее больше ни о чем. Кивнул и вышел. Поверил, как верили почти все, кого обманывала Мария.
Она не заметила, как заплакала. Вода, стекающая с волос, смывала вкус слез. И длилось это недолго. Свое Мария уже отплакала. Наверное, в каждом человеке существует какой-то ресурс слез на всю жизнь. Она свой исчерпала.
