Амурных связей Антон не чурался, однако не позволял им опутывать себя, предпочитая свободу. В отличие от большинства водителей, заводивших любовниц во всех населенных пунктах, где случались остановки, он прекрасно обходился без этого.
Антон незаметно посмотрел на напарника, обидчиво надувшегося. Не стоило ссориться из-за пустяков. Учитывая обратную дорогу, им предстояло провести вместе почти трое суток. Лучше погасить конфликт, пока не разгорелся в полную силу.
— У тебя в Латунске кто-нибудь есть? — спросил он, имея в виду город, до которого оставался какой-нибудь час пути.
Розанов ответил не сразу. Сначала покривил губы и только потом снизошел до ответа:
— Ты про баб? Мне никто, кроме жены, не нужен. Не тянет к другим.
— Любовь… — произнес Антон таким тоном, будто изрек некую важную истину.
На самом деле он считал, что Розанов страдает не от любви, а от собственной бесхребетности. И что он такого нашел в этой Любе? Фигура вполне обычная, темперамент средний, умом не блещет. Сохнуть по такой? Унижаться? Носить развесистые рога, заметные каждому? Болван этот Розанов! Жалкое ничтожество. Хотя, с другой стороны, разве он виноват, что ему такая стерва досталась? И где ему с его неказистой наружностью взять другую?
Покосившись на напарника, Антон заговорил:
— Ты, Вася, напрасно убиваешься. Средство от твоей печали давно изобретено.
— Какое? — оживился Розанов.
— Клин клином вышибают. Заведи себе любовницу. Не так обидно будет.
— Ничего ты не понимаешь. Я однолюб.
«Долболоб ты, а не однолюб, — начал раздражаться Антон. — Дятел упрямый! Дальше клюва своего ни черта не видишь и видеть не желаешь».
— Тогда смирись и не жалуйся, — наставительно произнес он. — Как говорится, расслабься и получай удовольствие.
— Удовольствие? — переспросил Розанов с таким видом, будто хотел получше запомнить услышанное.
Антону стало приятно, что его слушают с таким вниманием. Он почувствовал себя старшим наставником, с мнением которого считаются. Главное, не сбиться на чересчур серьезный тон. Еще Мюнхгаузен говорил, что все глупости на свете совершаются с умным выражением лица.
— Ну да, — кивнул Антон, усмехаясь. — На эту тему анекдот есть.
— Анекдот… — повторил Розанов.
Все-таки туповатым он был. Недалеким.
— Да, — подтвердил Антон. — Анекдот. Сам его не помню, а заканчивается так: «Лучше есть торт в компании, чем дерьмо — в одиночку».
— Какой еще торт?
— Это аллегория такая, Вася. Речь о красивой женщине идет. Мол, на нее все зарятся, но такова природа. Не хочешь, чтобы тебе изменяли, женись на толстухе или уродке. И спи себе спокойно.
