— Бывает, — осторожно произнес Антон и стал мучительно придумывать другой предмет разговора.
Не успел. Опередил его Розанов. Сказал, уставившись в окно перед собой:
— Изменяет мне Любка. Сука такая… Убил бы!
— Посадят.
— Я не потому не убил до сих пор, что срока боюсь. Люблю ее, гадину.
— А-а… — сказал Антон, чтобы что-то сказать. И тупо повторил: — Бывает.
Розанов поморщился:
— Ну что ты заладил как попугай: бывает да бывает. Не у всех бывает. У нас с ней по-особому. Любовь такая. Не зря ее так назвали, а?
— Наверное, — согласился Антон. — Слушай, может, остановимся где-нибудь, перекусим? Что-то я проголодался.
Он посмотрел в зеркало. Машина сопровождения шла за грузовиком как привязанная. Это была неприметная «тойота» черного цвета. В ней сидели два охранника, являвшихся, по сути, громилами. В девяностые годы таковые числились бойцами преступных группировок. Теперь они звались всякими там секьюрити и бодигардами, хотя их бандитская сущность от этого нисколько не изменилась.
— Рано обедать, — сказал Розанов. — Пацаны не позволят.
— Они нам не командиры, — строптиво возразил Антон.
— И что ты, против них попрешь? В почки зарядят, будешь потом кровью мочиться. Димона помнишь? До сих пор с зубами мучается. А ведь тоже просто проголодался.
— Он в кафе сунулся, а у нас тормозки.
— Ну давай на ходу подкрепимся, если ты такой уж голодный, — предложил Розанов.
— Не, на ходу не хочу, — качнул головой Антон. — Не то настроение. Сериал про брошенный в Сирии батальон смотришь?
Попытка еще дальше увести разговор от измен Любы Розановой не удалась.
— Смотрел, — проворчал напарник. — До вчерашнего дня. Приперлась с работы выпивши, а на груди засос. Здесь. — Розанов показал, хотя его грудь коренным образом отличалась от Любиной.
Антон был с ней знаком. И с Любой, и с ее грудью. Пару раз переспал всего. Даже не переспал, а так, пообщался на скорую руку. Очень близко, очень. Ближе некуда. Один раз во время новогодней пьянки, уединившись в пустой бухгалтерии. Второй раз дома, пока собственная жена находилась в роддоме. Обычная история, в общем-то. Антон про свои шалости с Любой и забыл давно, а вот напарник взял и напомнил. Это вызвало чувство вины, перерастающее в глухое раздражение.
— Зачем ты мне это рассказываешь? — спросил Антон, избегая смотреть вправо, чтобы не встречаться взглядом с Розановым. — Такие вещи нужно в тайне хранить, Вася. Это ваша личная проблема. Не выноси сор из избы, понял?
