Родная кровь | страница 102



А малыши доверчиво развешивают уши. Такие маленькие, беспомощные и беззащитные в этом взрослом мире…

Антон с трудом проглотил горячий ком, набухший в горле.

— Я помню Мишутку, папа, — хрипло произнес он. — Я люблю его, как никого на свете. Жизнь за него отдам.

Неделин осторожно выпустил воздух, который задерживал в груди минуту или полторы — целую вечность.

— Это правильно, — кивнул он. — Это по-нашему.

Антон слушал не его, а себя.

— Но сейчас Мишутке ничего не угрожает, — продолжил он. — Никто не причинит вреда маленькому ребенку. Меня просто запугивают. Забросили наживку и ждут, когда я клюну. Но дудки! Вот им! — Антон выбросил вперед руку и рубанул ладонью по локтевому сгибу. — Не дождутся.

— Сынок…

— Какой я тебе сынок, папа? Я взрослый человек. Это маленьким можно всякую чушь за правду выдавать. Со мной этот номер не пройдет.

— Погоди. Что ты такое говоришь, Антон?

Неделин потянулся к сыну, но тот, оскалившись, отпрыгнул, развернулся и пошел прочь.

— Егор, — позвала Филимонова, выхватывая пистолет, — остановить его?

— Стреляй, стреляй! — крикнул обернувшийся Антон. — Отец только обрадуется. Одной проблемой меньше.

Пистолет опустился, признавая глупость затеи с запугиванием Антона Неделина. Он уходил. И удержать его не представлялось возможным.

— Может, догонишь? — спросила Филимонова Неделина.

— И что? — мрачно осведомился он. — Силой его поведем? Как барана на веревочке? Он сам должен был, Рая, сам…

Она коротко кивнула и спрятала пистолет под куртку. Неделин стоял, широко расставив ноги, сжимая и снова разжимая кулаки. Не отрываясь, он смотрел вслед уходящему сыну.

— Как думаешь, он действительно сжег все ящики? — спросила Филимонова, взгляд которой тоже был направлен на фигуру, мелькающую среди озаренных солнцем стволов.

— Да, — был ответ.

— Откуда ты знаешь?

— Отец всегда понимает, когда сын врет, — сказал Неделин. — Я своего Антона знаю как облупленного. Насквозь вижу. К сожалению.

Заключительная фраза была пропитана такой горечью, что Филимоновой стало не по себе. Ей вдруг подумалось, что это хорошо, что у нее нет детей. Но потом она посмотрела на Неделина и пожалела о том же самом.

Как всякая женщина, Раиса Филимонова отличалась последовательной непоследовательностью.

Глава девятая

Чужая среди чужих

 1

бычно Филимонова не брала попутчиков, даже если лил дождь или мела метель. А тем более в непогоду, чтобы мерзнущие на обочинах люди не перепачкали салон «ауди» грязной одеждой и обувью. Кроме того, она не любила запахов, которые источают многие люди, не имеющие машин. Как правило, это чеснок, лук и пот. Хуже этого может быть только застарелый перегар или вонь наспех высосанной сигареты. Иногда Филимоновой представлялось, что среднестатистические граждане питаются исключительно вчерашними луковыми салатами, запивая их пивом и вставляя между глотками порции табачного дыма. А вода у них дома отключена из экономии или в наказание за неуплату.