А что же со мной?
Я принялся искать какую-нибудь записку, но тут же понял, что это бессмысленно. Если мои родители думали, что до нашего возвращения могут появиться агенты, они ничего не оставят.
Примерно в это время я услышал, как хлопнула дверь, и у меня чуть не замерло сердце. Но послышался голос сестры: «Эй, все, приветик, я дома!» Я вовремя прибежал в гостиную: она как раз начала набирать номер на видео. Я подскочил к ней и нажал кнопку отключения. Она смотрела на меня как на сумасшедшего.
— Что это значит? — вызывающе спросила она. — Я обещала позвонить Нарни, вернувшись из школы.
— Произошло что-то серьезное, — ответил я. — Нам нельзя пользоваться видео.
Вообще-то с моей четырнадцатилетней сестрой ладить нетрудно, особенно по сравнению с сестрами других ребят. Папа и мама не возражали, если мы спорили о чем-нибудь серьезном. Но не терпели, когда мы вздорили по мелочам, поэтому у нас не выработалась обычная взаимная враждебность брата и сестры. Поэтому когда я сказал, что произошло что-то серьезное, ее раздражение сменилось скептическим интересом. Я рассказал ей, что обнаружил и что думаю об этом.
— Агенты могут прослушивать наши каналы, — закончил я.
— Агенты федерации? Наверно, есть менее драматичная причина. — И прежде чем я смог спросить «Какая?», она повернулась и направилась в спальню родителей. Я заторопился за ней, гадая, что она придумала.
Мы обнаружили, что шкафы их опустели. Исчезла вся обычная одежда, обувь, спортивные ботинки. Кое-что валялось на полу, как будто они схватили вещи и бежали. Мне показалось, что они разбросали их нарочно, чтобы мы поняли, что что-то случилось.
Тогда Денин пошла в свою комнату, я опять за ней. Ее шкаф был в таком же состоянии. Тут я понял, о чем она думает, и побежал взглянуть на свой. Единственное отличие: они взяли меньше, чем из своих, и самые любимые наши вещи оставили.
— Ты прав, — сказала она, — и они хотели, чтобы было впечатление, будто мы ушли все. Ты видел Куки?
Это решило вопрос. Куки — наш кот, свыше двадцати фунтов живого веса. Он слишком ленив, чтобы уходить куда-нибудь дальше своей «прогулочной дорожки» за домом, где он делает свои дела. Оставшись один, он вышел бы выпрашивать кусочек, но я его не слышал и не видел. Значит, его тоже нет.
Я покачал головой.
— Они взяли с собой домашних животных.
Только теперь я понял, что случилось: мы брошены! В этот момент я понял, что значит чувствовать себя одиноким. Исчезло то, что делало жизнь безопасной, предсказуемой и приятной.
