— Я не вру! — вскинулась Эовин, на миг забыв даже изумление от осведомленности Тубалы в роханских делах. Сама Эовин, конечно, ничего подобного не знала.
Воительница вновь тяжело воззрилась на пленницу. По щекам Эовин потекли слезы, однако она не отвела взгляда.
— Нет, ты не врешь! — с удивлением заключила Тубала. — Так кто же тогда этот роханский витязь? Или он стал Маршалом совсем недавно?
Это был изощренный допрос. Воля Тубалы сковывала сознание Эовин, опутывая его тысячами тысяч цепей; в ушах бился один упорный неотвязный приказ: «Правду! Правду! Правду! Ничего, кроме правды!»
— Какое тебе дело? — простонала Эовин. — Я вижу, ты хочешь что-то у меня вызнать! Не получи-и-и… — И осеклась под пронзающим взором заполненных тьмой глаз. Из горла вырвалось нечто нечленораздельное.
— Вызнать? — Тубала вновь усмехнулась. Казалось, ее жутковатые глаза вообще не способны смеяться. — Да, пожалуй что, и так, девочка. У меня есть к тебе вопрос… а если ответ будет «да»… то обещай мне помочь в одном деле, и тогда, клянусь Черной Скалой Тхерема, я вытащу тебя отсюда! — Даже сквозь темный загар на щеках Тубалы от волнения проступила краска. Она говорила горячо, не таясь, словно и не было вокруг враждебного, полного вооруженной стражи дворца, и не расхаживала по коридору, гремя подбитыми железом сапогами, широкоплечая надзирательница…
— Вытащишь меня отсюда? — невольно вырвалось у Эовин. Как бы то ни было, она еще слишком молода, чтобы умирать!
Тубала молча кивнула.
— Но если ты спросишь меня о нашем воинстве…
— Да помолчи ты, дуреха! Все, что мне нужно, я уже знаю. Смотри мне в глаза! И отвечай правдиво, известны ли тебе гномы Торин, сын Дарта, Строри, сын Балина, и… — голос говорившей задрожал, словно от ненависти, — и такой невысокий человек, что командует полком пеших лучников Рохана, мастер Холбутла?! Отвечай быстро!
— Известны, — сорвалось с языка Эовин прежде, чем она успела в испуге зажать рот ладошкой. — Ой!..
— Ну вот и все, — Тубала медленно вытерла пот со лба, — это я и хотела услышать. Знала… Понятно. Они здесь, в Умбаре? Отвечай!
Черные глаза вновь впились в душу пленницы.
«Но ведь нет ничего страшного в том, что я знала мастера Холбутлу!» — спасаясь от самой себя, беззвучно крикнула Эовин.
— Они в Умбаре?! — рявкнула Тубала, вцепившись обеими руками в решетку.
— Да… — завороженно глядя на нее, выдавила Эовин, и ноги ее внезапно подкосились. Всхлипывая, она осела на пол. Голова раскалывалась от боли, глаза жгло…
