- Продам тебя на скотобойню, - стараясь не прикусить язык, бормотал Мотя. - Пусть тебя корейцы съедят! Надеюсь, они там есть... Да не тряси ты меня так, Сидоров выкормыш! Знаю, вы с ним одна банда, он через тебя хоть так хочет со мной расквитаться... А вот хрен тебе! Не свалюсь!
Конь скептически ржал и продолжал свои 'ужимки и прыжки'. Кузька с матерью угорали, глядя на Матвеевы страдания, но втайне беспокоились - не навернулся бы вправду с непривычки-то.
Наконец, местная трасса под названием 'то яма, то канава' осталась позади, и путешественники выбрались на ровный широкий тракт, ведущий прямиком в столицу. Несмотря на ранний час, по нему то и дело проезжали нагруженные товарами телеги, сновали взад и вперёд всадники, а один раз стремительно промчалась до боли знакомая шарообразная конструкция на тонких ножках. Вернее, её 'сестра' (или брат?) с нарисованным во всю ширь телевизионным монитором в окружении кокетливых ресничек. Что самое удивительное, 'телевизор' работал! Матвей успел заметить крупную тётку в кокошнике, которая хорошо поставленным голосом вещала, что 'в столице нашей родины тепло и солнечно, на хуторе массово плодятся бабочки, а вот в деревне Гадюкино, как всегда, дожди'. Кузька машинально скривился и вздохнул...
После короткого привала дальше поехали неспешно. Нападать на них на такой оживлённой магистрали Подколодные точно не осмелятся, и уже ранним вечером они достигнут конечной точки своего путешествия - славного города Едрит-Мадрита.
Кузя напросился в седло к Матвею. Вопреки обыкновению, не болтал без умолку, а всё думал о чём-то. О чём - дядя Мотя узнал через полчаса, когда ребёнок обернулся и прямо спросил:
- Ты в козу влюбился, да?
Дядя Мотя выпал в неконтролируемый осадок.
- С чего ты взял?!
- Ну, ты всё время одну и ту же песню бормочешь: 'Ах, какая женщина, мне б такую'. Это ты про неё, про Маню?
Быков закашлялся, мысленно проклиная своё подсознание. Он и не заметил, что напевал вслух. Вернее, подвывал тихонько, когда мерзкий коняга, наконец, выдохся и пошёл шагом. Забыл, что у рыжика ушки на макушке...
- Нет, Кузь, не про неё. Так просто.
- Аа. А моя мама тебе нравится?
Ёксель-моксель, вот так переход! Сводник малолетний...
Сказать по правде, Матвей вовсе и не злился. Просто не любил выкручиваться и тщательно подбирать слова, не в его это привычке.
А придётся.
- Ээ... Ну да, конечно, нравится. Она хорошая тётка, хозяйственная и с характером, смелая опять же.
