Впрочем, думать-размышлять было особо некогда. Только действовать. Целью второго марш-броска стала высоченная ёлка на краю поляны. В паре метров от земли на ней имелась удобная, прочная с виду ветка. Кузька на неё легко заберётся. Как и он сам - если успеет. Шансов на это было немного, но вдруг? Помирать в цвете лет в чужой непонятной реальности от каких-то в прямом смысле козлов Матвею совсем не улыбалось. Залезут, покричат на два голоса - может, их услышит какая-нибудь местная птичка вроде Удодовой родни и приведёт за собой помощь. По деревьям лазать эти копытные по идее уметь не должны, собаки тоже, разве только у них в арьергарде не притаилась парочка белок-мутантов или каких-нибудь разбойных ворон. Тогда оборона значительно усложнится. Но, в конце концов, там полно шишек, отобьются!
С такими условно-оптимистичными мыслями Мотя рывком сорвался с места. Заорал куда громче прежнего, с лёту раскидал впередистоящих бандюг и танком понёсся к ёлке. Бандиты за ним, но всё же на расстоянии, опасаясь попасть под горячую руку. Наверное, подумали, что он пытается спастись бегством. Типа далеко всё равно не убежит, с ребёнком на шее, а потом мы... Ослы они и в Сказяви ослы.
Кузя успел. В мгновение ока залез чуть ли не на верхушку ёлки и схоронился в ветвях, и не видно его. Молодец, спортивный мальчишка, или это всё с перепугу? В любом случае за него можно было временно не волноваться. А вот за себя...
Палка, в очередной раз встретившись с чьей-то рогатой башкой, с сухим треском переломилась пополам. Матвей кинул обломок в ближнюю харю и ухватился за ветку. Подтянуться не успел - брошенная кем-то дубинка с размаху огрела его по руке. Зашипев от боли, Быков невольно присел и тем избежал встречи с ещё одной дубиной - она попала по рогам кому-то из своих.
А дальше началась форменная куча-мала. Разбойников было не меньше двадцати, неумелых, бестолково суетящихся тварей, но при таком численном перевесе Мотина участь была предрешена: несмотря на все свои умения, его тупо задавили массой. Результатом короткого яростного махача стало помятое, а местами и покалеченное (и соответственно, очень злое) стадо и привязанный к той же ёлке единственный трофей - избитый, но не менее злой мужик в Матвеевом лице. Ух, как он ругался, с каким удовольствием отводил душу! У самых впечатлительных уши в трубочки сворачивались - причём в самом прямом смысле.
Неожиданно в рядах окруживших дерево супостатов началось какое-то движение. Они зашевелились, опуская морды вниз и поспешно расступаясь, и вскоре Быков увидел прямо перед собой презабавное существо. Росточком чуть выше его коленей, по виду - форменный мутант, не то жук, не то таракан, только с четырьмя конечностями. А больше всего похож на зловредный Планктон из 'Спанч Боба' - Мотя одно время смотрел по приколу. Монстрик высокомерно оглядел пленника с ног до головы, не увидел на его лице должного испуга и явно обиделся: подпрыгнул, приподнялся на носочки, как заправская балерина, и вдруг начал стремительно раздуваться, одновременно меняя бледно-зелёный цвет на неприятный сине-багровый. Фу, какая гадость...
