Л’лалансукуми с грацией дикой кошки атаковала чудовище с разных сторон, нанося чувствительные, но не опасные для Маджары раны. Заметив Хесстах вместе с наемником, она отпрыгнула от ревущей бестии:
— Привела подмогу, старуха?! Сама уже не справляешься?!
— Я могу и подождать, пока твой пыл поугаснет, – спокойно заметила Хесстах, не сводя взгляда с беснующегося чудовища, – чтобы вмешаться.
Тем временем Маджара изрыгнула облако неприятного белесого цвета, а Л’лалансукуми едва успела увернуться и отбежать на безопасное расстояние от смертельного колдовства:
— Ладно, можете присоединиться к веселью!
— Никто не сомневался, что ты не потеряла последние мозги, – буркнула под нос Хесстах, но Иеремия ее услышал.
— Что мне делать?
— А что ты умеешь?
— Драться.
— Вот и дерись! Большего от тебя никто и не просит.
Покачав головой, наемник поднял меч и побежал в противоположную от Л’лалансукуми сторону. Поняв его замысел, Хесстах сразу же атаковала Маджару каким-то сложным заклинанием, которое та с неожиданной легкостью отбила. В руках одной из Уланари засиял призрачный клинок и издав еще один свой боевой клич, она устремилась на противника. Но все это, по-видимому, не очень беспокоило Маджару, она спокойно приняла удар на свой чудовищный налокотник и хвостом сбила Хесстах с ног. Подбежавший тем временем Иеремия с силой опустил меч на правое бедро, но меч неожиданно завяз в тугих мышцах, и он не смог сразу же его вытащить. Взревевшая богиня с такой силой двинула его рукой, что не будь он в этот час под действием чар Хесстах, от него бы остались только рожки да ножки. А так, пропахав изрядную борозду в песке, он остался жив. Вырвав из раны меч Маджара, не глядя, метнула его назад, и лишь мгновенная реакция спасла наемника от моментальной смерти. С шипением меч вошел в песок в двух ладонях от его головы.
Из глубокой раны на бедре Маджары хлестала отравленная кровь, но скорости ее это не лишило. Повернув голову, Иеремия столкнулся лицом к лицу с ожившим кошмаром. Безглазая маска приблизилась к нему, из ощеренного рта тянулась нитка слюны. Изъеденные губы стали раздвигаться, обнажая кривые клыки. Иеремия попытался отползти от нее на локтях, но тело отказывалось подчиняться ему. Протянув руку, Маджара схватила его, протыкая плечо своими ужасными когтями. Боль хлестнула наемника словно удар кнута, и он закричал. Неожиданно приблизив свое обезображенное лицо, Маджара с трудом прохрипела:
— Помоги мне!
