И еще есть один активный труженик по опылению растений. Это шмель.
…Зеленый луг сверкает цветами, и множество мух, пчел, бабочек стремительно носится в воздухе. Солнечный день, жара. От цветов несется неясный аромат, приглашая насекомых на пир. Но вот из-за кромки леса незаметно выползает серая тучка и закрывает солнце. Становится сумрачно и неуютно. Мухи, бабочки, пчелы прячутся, затихает жужжание крыльев, над лугом зависает угрюмая тишина. Становится прохладно, тянет сыростью. И только гулкое гудение чьих-то крыльев слышится в наступившей тишине. Кому-то не страшны прохлада и предвестники близкого ненастья, кто-то занят, трудится, живет сам по себе, не обращая внимания на окружающее. Вот гудение крыльев приближается, и я вижу, как над цветками появляется шмель. Не теряя ни доли секунды, он запускает хоботок в нектарник цветка, быстро-быстро работая ногами, собирает с тычинок пыльцу и несется дальше.
У этого насекомого характерная внешность. Округлый, волосатый, обычно ярко окрашенный с широкими поперечными полосами на брюшке, шмель холодостоек и нетребователен к погоде. Благодаря этой способности он далеко проникает на север, поднимается высоко в прохладные горы на юге. Очень хорошо работает шмель в Арктике. Он всегда занят, все время в работе.
Мне вспоминается одна очень интересная встреча с этим неутомимым тружеником возле ручья Чингильсу.
Я засмотрелся на шмеля, который переползал с травинки на травинку, слегка шурша крыльями. Черную грудь этого большого грузного насекомого украшала желто-охристая перевязь, желтым было и основание брюшка, затем посредине располагался широкий черный ремень и за ним — ярко-белый кончик брюшка. Узнать шмеля было нетрудно — он принадлежал к одному из широко распространенных видов и назывался Бомбус террестикус.
Меня удивило почему насекомое, без устали работающее крыльями, на этот раз путешествовало по земле! Впрочем, иногда шмель взбирался на коротенькие травинки и, пытаясь лететь с их вершины, перескакивал на соседние растения не в силах подняться в воздух. Вскоре он попал на одиночную куртинку шандры обыкновенной, на которой еще чудом уцелело с десяток скромных светлых цветочков, и старательно их начал обследовать, запуская в кладовую нектара свой длинный хоботок.
Я заинтересовался странным поведением шмеля. Он, оказывается, давно и очень сильно истрепал крылья, износил мохнатую шубку, постарел, но все еще цеплялся за жизнь и трудился: для семьи собирал цветень и нектар, а растения опылял. Ему с такими крыльями уже нельзя было, как прежде, ловко перепархивать с растения на растение и вот, по существу калека, истощенный, близкий к жизненному концу, он изловчился и стал больше ползать по земле да перекочевывать с места на место.
