Оробев, Репнин вытянулся в струнку. Когда фельдмаршал обращался к кому-либо со словами «ваше высокородие», всем становилось ясно: он находится в крайнем гневе. Стараясь сохранить спокойствие, Репнин стал объяснять, что главная вина в случившемся лежит на коменданте крепости подполковнике Гензеле. Гарнизон крепости имел на вооружении 40 орудий, достаточно припасов и мог выдержать осаду в течение по крайней мере двух недель. Однако комендант продержался только три дня, после чего вступил в переговоры с неприятелем и в конце концов принял его условия капитуляции: сложить оружие, оставить крепость и уйти по направлению к Бухаресту.
— Где они теперь, эти ваши герои?
Репнин показал на группу офицеров, понуро сидевших у крайней палатки.
— Как, они ещё на свободе? — вскричал Румянцев. — Немедленно заковать в железо и отправить в Хотин на суд. Судить по 120 артикулу.
Репнин попытался заступиться за несчастных:
— Ваше сиятельство, но это же смертная казнь.
— На вашем месте, князь, — сурово отпарировал его заступничество фельдмаршал, — я подумал бы о последствиях столь позорного акта, а не о судьбе этих предателей, истоптавших присягу. — И с прежней твёрдостью повторил: — Судить по 120 артикулу!
(120 артикул военного устава гласил, что ежели подчинённые коменданта найдут возможность дальнейшей обороны крепости, в то время как сам комендант изъявляет желание сдать её противнику, они должны сперва постараться уговорить его не делать этого, а ежели сие не поможет, арестовать его и выбрать из своей среды другого коменданта. Поскольку в данном случае этого не было сделано, офицеры сдавшегося гарнизона должны были рассматриваться как предатели, поправшие присягу, а это по законам каралось смертью[19]).
Подполковник Гензель и его офицеры не слышали распоряжения главнокомандующего, но когда их окружили и повели к костру, где кузнецы уже гремели железными цепями, они поняли, что их участь решена, и даже не пытались сказать что-либо в своё оправдание. В то время как их заковывали в кандалы, Румянцев, немного остыв, уже проводил в штабной палатке совещание с главными командирами. Он старался внушить всем, что занятие турками Журжи может побудить их на другие решительные действия. Румянцев подтвердил свои прежние указания о соблюдении осторожности и бдительности в завоёванных крепостях. Обращаясь к Репнину, он сказал:
— После взятия Журжи турки несомненно предпримут в Валахии более широкие наступательные действия. Вы как думаете?
