Братья расплылись в довольных улыбках: слова известного боевого генерала были для них на вес золота.
— Ваше превосходительство, — осмелел Николай, — мне как офицеру Главной квартиры известна дислокация наших войск на границе, а также довольно подробно размещение войск французов за Неманом. Не надо иметь семи пядей во лбу, чтобы понять, что наши корпуса так растянуты по всему фронту, что будь нашим противником не Наполеон, а даже какой-нибудь немец, то и в его тупую прусскую башку пришла бы мысль неожиданно перейти Неман, рассечь наши армии и расколошматить нас поодиночке. Неужели наши генералы не видят этого? Или ни у кого не хватает духу доложить об этом нашему государю?
— Ха-ха-ха! — засмеялся громоподобным голосищем Ермолов.
Он похлопал могучей рукой по плечу Николая. Пыль, маленьким облачком вспорхнувшая с сюртука молоденького офицера, заискрилась в лучах пробивающегося сквозь сосновые лапы солнца.
— Обязательно расскажу императору: уже прапорщики, ни разу не бывавшие в бою, понимают всю глупость прожектов этого Фуля, а наше Величество всё держится за идиота в прусском генеральском мундире. Правильно мыслишь, офицер. Разбивать основные силы на две армии и располагать их так далеко друг от друга — это не просто глупо, это преступно в нашем-то положении. Как тебя зовут? Николай Муравьёв? Запомню это имя.
Генерал легко вскочил на коня, который было, заржав от нетерпения, встал на дыбы, но, усмирённый властной рукой наездника, замер как вкопанный.
— Далеко пойдёшь, Николай, — улыбнулся Ермолов прапорщику и вдруг подмигнул ему озорно, — если министр полиции Балашов тебя не остановит.
Генерал тронул шпорами атласные бока жеребца, и тот с места в карьер поскакал по дороге вниз к подножию холма. А братья с восхищением смотрели с высокого крыльца импозантной мызы под черепичной крышей вслед одному из самых блестящих генералов русской армии того времени.
В Видзах братья Муравьёвы встретили новое для себя армейское общество. Они попали в самую привилегированную часть российского воинства — в гвардейскую кавалерию. И поначалу братьям это показалось не по вкусу. Тем более что командиром корпуса был наследник престола, брат императора, цесаревич Константин Павлович, о котором ходило много разных слухов, отнюдь не красящих царскую фамилию. Поэтому молодые прапорщики с некоторым трепетом явились рано утром к начальнику штаба 5-го корпуса, полковнику квартирмейстерской части Дмитрию Дмитриевичу Куруте. Как-то он их примет? И вообще, примут ли их эти надменные кавалергарды и конногвардейцы?
