Ещё перед отъездом во Владимирскую землю думный дьяк Елизар Вылузгин, встретив Михаила в кремлёвском дворе, сказал ему:
— Слышал я, что ты в отъезд собрался, так долго не пропадай. Новая служба тебя ждёт.
— А где, батюшка Елизар?
— На порубежье. А большего пока и не знаю.
Вернувшись в Москву, Михаил Шеин был удостоен чести встретиться с царём. Борис Фёдорович ещё пребывал в эту пору в хорошем расположении духа. Миновали два года царствования, и он жил в умиротворённой державе. Благодушный царь разговаривал с Михаилом тепло, по-отечески.
— Я уже говорил, что тебе, Михаил, пора в рост идти. Потому поедешь в Пронск и встанешь полковым воеводой.
— Справлюсь ли, царь-батюшка? Полк — это не сотня ратников…
— Верю, что справишься. Да будешь ты там под началом большого воеводы, князя Тимофея Романовича Трубецкого. Он в Рязани стоит.
— Сочту за честь служить под его крылом, — Михаил с облегчением вздохнул.
— Как за каменной стеной за ним будешь. — Помолчав, Годунов спросил: — Слышал ли ты что-нибудь о житье Катерины и Сильвестра?
Михаил не счёл нужным скрывать что-либо о своих друзьях.
— Лавку они держат на Пречистенке. Узорочьем торгуют. И Господа Бога молят о милости к россиянам.
— Ох уж эти ведуны, всегда что-то вещают, — рассердился царь Борис Годунов. — Да будем надеяться, что Господь защитит нас от напастей. Ты-то им поверил?
— Да, государь.
— Ну, вольному воля.
Провожая Михаила Шеина, Борис Фёдорович смотрел на него с чувством доброй зависти. Бог не дал государю ни силы, ни молодецкой стати, потому он всегда завидовал таким россиянам, каким был Михаил Шеин. Ещё при царе Фёдоре он вместе с ним старался принимать на службу таких приметных отроков, какими были Шеин, Скопин-Шуйский. И с царём Фёдором у Годунова не было расхождения в этом вопросе. Оба они любили видеть во дворце красивых и сильных служилых вельмож. Оттого и расставался царь Борис со своим служилым человеком с грустью: всё-таки благо Руси было для него превыше всего.
Из дворца Михаил отправился в Разрядный приказ. Там из рук Елизара Вылузгина он получил путевую грамоту.
— Не посрами чести отца, — сказал Михаилу в напутствие дьяк.
— Не будет сраму за мной, — ответил пожалованный в воеводы Шеин.
Из Кремля Михаил отправился на Ходынское поле, где ему должны были передать пополнение в Пронск — две сотни стрельцов со шведскими ружьями. Получив в своё распоряжение конных воинов, Михаил подумал, что ему нужно подобрать себе стременного. Нельзя воеводе быть без него, считал Шеин, но торопиться не стал. Стременной — это особый человек при воеводе, и важно, чтобы они душевно сошлись.
