— Ищу.
— И как поступишь с ними, когда найдёшь?
— Судить будем. А потом — как Бог пошлёт…
— Вот я и позвал тебя, чтобы избавить от маеты поисков.
— Господи, помоги мне, Божий человек! — воскликнул Лыков.
— Смотри же за моей спиной в окно. Терпения наберись, — и Сильвестр поставил свечу на край стола.
Лыков напрягся, прищурился, нижнюю губу прикусил. Ждал. Но прошла минута, другая, а за окном была только темнота. И лишь князь чуть расслабился, как там появилось нечто.
— Вижу Козлевиху-колдунью! — Лыков подался вперёд. — О, как жжёт глаза! — И он прикрыл их рукой.
— Успокойся, сейчас всё пройдёт, — произнёс Сильвестр. — И слушай внимательно. Запомни. Корчага, в которой Козлевиха уголья носила, разбилась близ амбара Пуховых. Козлевиха, собирая черепки, левую руку у запястья сильно обожгла и на фартуке, близ кармана, дыру прожгла. Да все черепки и фартук спрятала у себя в клети, в кадке, и засыпала мякиной. Вот и улики. А больше мне и сказать нечего, княже. — И Сильвестр поднялся.
— Спасибо, Божий человек. А Козлевиху я сей же час под стражу возьму, — вставая, проговорил Афанасий.
— Не спеши. Завтра днём всё сделай. Стряпчих возьми, понятых.
— Тоже верно, — согласился Афанасий.
Ранним и тёплым мартовским утром, когда санный путь начал разваливаться, Михаил вышел на дорогу, смотрел на неё и соображал, что делать. Он понимал, что с прежней прытью по такой дороге кони уже не пойдут и сани, может, придётся менять на колёсные возки. Потому Михаил убедил себя не спешить в Москву, добираться, как удастся, считая, что на службе его ещё не ждут.
И всё-таки Шеин ошибался. Его ждала во дворце служба, и она была ему уготована совершенно другая, не такая, какой он занимался прежде. Возвращение Михаила Шеина в Москву совпало с горячей подготовкой державы к встрече во всеоружии с крымской ордой Казы-Гирея. Ещё в конце февраля, и в начале марта во все ближние и дальние земли Руси умчались гонцы Разрядного приказа с повелением государя Бориса Годунова собирать сотни, тысячи, полки ратников и до первого апреля привести их в Москву, в Коломну и в Серпухов.
Едва Михаил Шеин появился по возвращении из Суздаля в Кремле, ещё не зная, чем заняться, как его позвали в Разрядный приказ к думному дьяку Елизару Вылузгину. При царе Фёдоре он служил в Поместном Приказе. Борис Годунов счёл нужным доверить ему более важную службу. Всегда строгий лицом, на этот раз дьяк Елизар улыбался.
— Здравствуй, венчанный. Хорошую девицу в семеюшки взял.
