Михаил протянул руку к кинжалу, и Димитрий вынул его из ножен, бросил Михаилу рукоятью вперёд. Тот поймал кинжал. Сам Димитрий положил руку на эфес сабли и пошёл за конюшню. На пепелище все стояли словно заколдованные. Но настал миг, когда Маша ринулась следом за уходящими. Однако она не сделала и десяти шагов, как её перехватил Сильвестр. К ним подбежала Катерина. Она обняла Машу за плечи и повела обратно.
— Успокойся, ясочка, всё будет хорошо, — сказала Катерина.
Сильвестр же догнал за конюшней Михаила и Димитрия и пошёл за ними. Вот они остановились и молча изготовились к поединку. Но Сильвестр в два прыжка оказался между ними и сурово произнёс:
— Ты, князь, кощунствуешь пред ликом смерти родителей Марии. Ты собираешься убить её мужа, данного ей православием и Всевышним! Убери саблю, возьми кинжал и уезжай из Суздаля!
— Кто ты такой, чтобы требовать свершения мною позорного шага? Прочь с дороги или я убью тебя прежде!
— Сильвестр, уходи же! — крикнул Михаил.
— Нет здесь чести! — сказал Сильвестр.
Он обернулся к Михаилу, в мгновение ока выхватил из его руки кинжал, вскинул его над головой и повернулся к Димитрию:
— Бей! — закричал он.
Князь Черкасский потом не мог вспомнить, как всё случилось. Он взмахнул саблей и ударил по клинку кинжала. В руках Сильвестра осталась только рукоять, клинок же отлетел в сторону.
— Колдун! — крикнул Димитрий и поднял саблю, чтобы сразить Сильвестра.
Но взгляд чародея опередил взмах руки Димитрия. Его поразило словно молнией, и сабля, выпав из рук, воткнулась в снег.
Сильвестр шагнул к сабле, взял её за эфес, опершись на неё, тихо, так, чтобы не слышал Михаил, сказал:
— Я не колдун, а чародей Сильвестр. Ты должен меня знать. Вещаю тебе, что всю свою жизнь будешь мучиться жаждой мщения и никогда не утолишь её. Но ты совершишь предательство перед Русью, которое сочтёшь за мщение. Да будешь за то проклят!
Димитрий бросился было на Сильвестра, но ноги ослушались его, руки тоже висели как плети, Сильвестр повернулся к Михаилу.
— Идём, брат, нам здесь больше нечего делать.
Они возвратились к пепелищу, женщины и Артемий стояли кучкой и смотрели на Сильвестра и Михаила как на спасённых от бедствия. Сильвестр по пути отдал одному из холопов князя Димитрия его саблю, бросил мимоходом: «Отдашь барину». Подойдя к группе, он сказал:
— Мы едем сейчас к наместнику Лыкову. Просите его, Измайловы, чтобы прекратил своей властью кощунство князя Черкасского. Маша и Михаил поднимут дом без него. А мы с Катенькой поведаем воеводе Афанасию, кто совершил поджог.
