- А я думал, что это кажется только мне. Я во всем нахожу сходство с ней. На каждой фреске.
- Да, они так все похожи… - начал было я.
Антон горячо перебил, противореча самому себе:
- Что ты, что ты, она единственная!
Песок, шурша, сыпался из желтого совочка, образовывая золотистый конус. У девочки выбились волосы из-под голубого берета, она подоткнула их и запела, глядя на нас своими необыкновенно большими голубыми глазами. Ее чистый голосок, журча, раздавался под сводами зала. Она помахала рукой, ветер сбил до плеча широкий белый рукав ее кофточки, кожа у нее золотилась, на сгибе синела пульсирующая жилка.
- Здравствуй! Ну посмотри еще на нас! - сказал Антон.
Девочка разметала рукой горку песка и пошла к воде. Остановилась на влажном песке, глядя, как крохотные волны набегают на носки ее голубых сандалий. Резко повернувшись, она побежала по берегу, и скоро ее кофточка превратилась в белое пятно, затем скрылась совсем. Она вернулась из-за противоположного конца рамы и усталая села на песок.
Мы стояли в скафандрах посреди зала, хотя все время хотелось их сбросить и шагнуть на берег озера, схватить на руки девчушку и пробежаться с ней по пляжу.
- Как хочется искупаться, - сказал Антон, - вода, наверное, очень теплая. Рискнем?
Тотчас же в наушниках послышался зловещий голос Макса Зингера:
- Ты в своем уме? Что еще за купанье? Или опять этот бестолковый Арт устраивает спектакль?
- Не волнуйся, - ответил Антон, подмигивая мне. - Мы стоим в каком-то торжественном покое и смотрим на большой портрет девочки с песочком.
- Что же вы все время молчали? Какой был уговор? Что за торжественный зал, кто еще в нем? Кто и что там находится, кроме портрета? Неужели там никого нет, кроме вас? Тогда зачем же Арт привел вас в этот зал? Христо, скажи им! Что они онемели?
- Помолчи, Макс, пожалуйста! - взмолился Антон.
Христо сказал:
- Не горячись, Макс. Ребята, у вас все в порядке?
- Все.
- Вот и прекрасно.
- Пусть только не молчат! - простонал Макс.
Я передал ему свои впечатления о помещении и о портрете.
- Давно бы так, - подобрел Макс, - а то вечно вытягиваешь из них каждое слово. Что, я для своих мемуаров записываю? Что, мне больше всех надо? Что, у меня нет нервов?
- Есть. Мы все видим, что есть, - спокойно проговорил Христо.
- Ты оставь этот тон! Ты им скажи, чтобы вели себя как следует. А то все Макс, Макс…
- Товарищ Зингер! - холодно сказал Вашата.
После короткой паузы Макс ответил:
- Да, командир.
