До середины XVIII в. в истории отечественной агрономии нельзя отметить ничего примечательного. Деятельность Петра I, его реформы лишь подготовляли почву для развития общественно-агрономической мысли. Для того времени был характерен рост потребности в сельскохозяйственном сырье и продовольствии в связи с зарождением и развитием промышленности и городского строительства. С этим связывалось и расширение территории, используемой в земледелии, путем увеличения распашки земель в продвижения земледелия на восток.
Шло образование внутреннего рынка сельскохозяйственных продуктов, росло товарное производство. В то время был распространен взгляд, что сельское хозяйство не может быть предметом управления. Заботы правительственных органов не простирались дальше устройства государственных крестьян, хотя еще Петр I при учреждении коллегий регламентом 1719 г. возложил на обязанность камер-коллегии заботу и о развитии сельского хозяйства (о «состоянии, натуре и плодородии каждой провинции...», «тако же земледелие, скотские приплоды и рыбные ловли везде по возможности умножать, к приращению проводить...») >{1}. В своем «Наказе» Екатерина II писала, что «не может быть там ни искусное рукоделие, ни твердо основанная торговля, где земледелие в уничтожении и нерачительно производится».
Началом первого периода в развитии научной сельскохозяйственной мысли в России можно условно считать учреждение «Вольного экономического общества к приращению в России земледелия и домостроительства» (1765).
Изучение сельского хозяйства на первых порах деятельности Общества сводилось к описаниям экономического, в основном сельскохозяйственного, положения разных районов. Наряду с академическими исследованиями России (Паллас, Гмелин и др.) эти описания давали первые сведения о сельскохозяйственном производстве в стране>{2}. В тот период земледелие быстро распространялось на юг и восток в результате помещичьей колонизации земледельческого центра и предстепья. Здесь имелись еще большие земельные резервы, но господствовало пестрополье без навозного удобрения и с поверхностной обработкой земли примитивными орудиями. В более старых земледельческих районах уже чувствовался недостаток кормовых угодий. Это и определяло интерес к травосеянию и выгонным севооборотам, проявившийся в конце XVIII в.
В основе агрономических знаний того времени лежали заимствования из иностранной литературы и хозяйственный опыт наиболее культурных помещиков. Широкие обобщения М. В. Ломоносова и его попытки экономического изучения страны не имели прямой связи с агрономической практикой. Описательным был и первый курс сельского хозяйства, который в 1770 г. читал в Московском университете ботаник М. И. Афонин. Преимущественно на изложении иностранного опыта строились и первые сельскохозяйственные руководства М. И. Ливанова, И. М. Комова, А. Рознатовского, как и приписываемое академику В. М. Севергину «Деревенское зеркало, или Народная книга». Труды Вольного экономического общества объединяли передовых практиков земледелия, среди которых особенно выделялся А. Т. Болотов (1738— 1833). В течение полувека он делился своими опытами и наблюдениями главным образом в области полеводства и садоводства с читателями «Трудов», выпускавшихся им журналов «Сельский житель» и «Экономический магазин» (1778—1789) и других изданий. Его работа «О разделении полей» явилась первым оригинальным сочинением по вопросам организации полевого хозяйства. Болотова по праву можно считать наиболее яркой фигурой первого периода развития русской агрономической науки.
