— Сударь, хотя наше знакомство совсем не близкое, я чрезвычайно рад, что мог быть вам полезным.
Каноль в этих словах увидел только что-то весьма лестное для себя и схватил протянутую ему руку; однако виконт, не отвечая на его сильное и дружеское пожатие, отдернул свою, горячую и дрожащую. Тут барон понял, что юноша, несмотря на свои любезные слова, самым учтивым образом просит его выйти вон, и, раскланявшись, вышел в досаде и задумчивости.
В дверях его ждала беззубая улыбка старого лакея, который взял свечу из рук виконта, церемонно довел Каноля до его комнаты и тотчас воротился к своему господину, ожидавшему наверху лестницы.
— Что? — спросил виконт потихоньку.
— Кажется, он решился ужинать один, — ответил Помпей.
— Так он уже не придет?
— Надеюсь, по крайней мере.
— Вели приготовить лошадей, Помпей. Таким образом мы все-таки выиграем время. Но, — прибавил виконт, прислушиваясь, — что это за шум? Кажется, голос Ришона.
— И голос господина де Каноля.
— Они ссорятся.
— Наоборот, они узнали друг друга, извольте слушать.
— Ах! Что если Ришон проговорится?
— Помилуйте, нечего бояться, он человек очень осторожный.
— Тише!
Оба замолчали и услышали голос Каноля.
— Давайте два прибора, метр Бискарро, — кричал барон, — скорей два прибора! Господин Ришон ужинает со мной.
— Нет, позвольте, — отвечал Ришон, — это невозможно.
— Что такое? Вы хотите ужинать один, как тот молодой дворянин?
— Какой дворянин?
— Там, наверху.
— Кто он?
— Виконт де Канб.
— Так вы знаете виконта?
— Черт возьми! Он спас мне жизнь.
— Он?..
— Да, он!
— Каким образом?
— Поужинайте со мной, тогда я все расскажу вам.
— Не могу, я ужинаю у него.
— Правда, он кого-то ждет.
— Он ждет меня, и так как я уже опоздал, то позвольте мне, барон, пожелать вам доброй ночи.
— Нет, черт возьми! Не позволю! — кричал Каноль. — Я задумал ужинать в веселой компании, так что вы отужинаете со мной или я буду ужинать с вами. Метр Бискарро, два прибора.
Но, пока Каноль, отвернувшись, следил за исполнением своего приказания, Ришон взбежал по лестнице. На последней ступеньке его встретила мягкая рука виконта, втянула в комнату, затворила дверь и ради пущей безопасности задвинула, к величайшему его удивлению, обе задвижки.
— Черт возьми! — шептал Каноль, отыскивая глазами исчезнувшего Ришона и садясь за стол в одиночестве. — Не знаю, почему все против меня в этом проклятом месте. Одни гоняются за мной и хотят убить, другие убегают, будто я болен чумой. Черт возьми! Аппетит проходит, я чувствую, что становлюсь скучным, и готов сегодня напиться допьяна, как ландскнехт. Эй, Касторен! Поди сюда, я поколочу тебя!.. Они заперлись там, наверху, как заговорщики. Ах! Какой я глупец! Они в самом деле составляют заговор, точно так; этим все объясняется. Но вот вопрос, в чьих интересах этот заговор? В интересах коадъютора? Или принцев? Или парламента? Или короля? Королевы? А может быть, в интересах кардинала Мазарини? Бог с ними, пусть себе замышляют против кого им угодно, это мне совершенно все равно: аппетит мой воротился. Касторен, вели подавать ужин и принести вина. Я тебя прощаю.
