При существующих условиях времени и пространства мистер Данфи ничего не мог поделать с возникшим феноменом. Его жизненным правилом было: «Никогда не откусывай кусок больше, чем можешь проглотить». Процессуальная практика убедила его в мудрости тех, кто поспешает не торопясь. Восемь часов крепкого, беспробудного сна были существенным фактором его образа жизни. Он улегся в постель.
На следующее утро, за бритьем, он не заметил в зеркале ничего настораживающего. Правда, электрический свет был включен. Завершив туалет, он проделал эксперимент: выключил свет и снова принялся разглядывать свое отражение в зеркале. В полутьме январского утра люминесценция сразу же становилась заметной. Правда, она была очень слабой, но, бесспорно, очевидной. Теперь феномен уже нельзя было отнести за счет ночных видений и галлюцинаций от несварения желудка или переутомления.
На протяжении нескольких последующих дней, особенно по утрам и при отходе ко сну, мистер Данфи методически изучал феномен. Вечерами, после ужина, сидя у камина с трубкой во рту, он искал ему возможные объяснения. Он вспомнил про статью о биологической люминесценции, которую прочел как-то в «Ридерс дайджест». Нужный номер журнала оказался у него под рукой, на книжной полке, однако, перечитав статью, он мало что почерпнул из нее. Не многое прояснила и другая статья — «Волны, испускаемые мозгом» — в том же помогающем сэкономить время vade mecum [дословно: иди со мной (лат.) — справочник, указатель]. Он припомнил рассказы о жутком зрелище сиянии, исходящем от разлагающейся рыбы. Вспомнил, как много лет назад летней ночью наблюдал фосфоресценцию на море. Он принялся изучать жука-светляка кукуйо и светящуюся ногохвостку и прочел о них статьи в Британской энциклопедии, но приводившиеся там объяснения не имели никакого касательства к его случаю.
Убедившись, что он бессилен в данный момент объяснить феномен, мистер Данфи задумался над тем, какое влияние может оказать это явление на обстоятельства его повседневной жизни, если оно не исчезнет. К счастью, окна его конторы были настолько затенены соседними зданиями, что даже в летний полдень приходилось включать полное освещение. Однако жизнь мистера Данфи не ограничивалась пребыванием в конторе. Нередко требовалось его присутствие в суде, иной раз ему приходилось завтракать с клиентами или адвокатом. Эксперименты показали, что котелок, надетый на голову, несомненно, скрывает феномен, однако едва ли мистер Данфи мог носить его в подобных случаях. Да, котелок скрыл бы свечение, но в то же время привлек бы внимание к самому мистеру Данфи. Если бы даже мистер Данфи попытался объяснить, что с помощью подобной эксцентричности он скрывает физический недостаток, помимо того что это было бы откровенной ложью, конечный результат остался бы тем же: к его особе было бы привлечено внимание, а это было противно всей его натуре. Мистер Данфи также не мог себе представить, как в таком виде — с котелком на голове — он явится на воскресную мессу или будет играть очередную партию в гольф.
