— Где Жора? — угрюмо спросил Катрич.
— В больнице. Операцию уже сделали.
— Жив?!'— воскликнул Катрич, не скрывая радости. — А мне сказали…
Савельев похлопал его по спине.
— Лекарев крепкий мужик.
— На чем их подловили?
— Выясняем.
— Гильзы нашли?
— Да. Вот сержант Царьков постарался. Вы не знакомы? Ты в случае чего к нему обращайся. Он поможет. Так, Царьков?
— Так.
— Федор Иванович, — Катрич замялся. — Я ваши трудности понимаю, но я бы хотел взглянуть одним глазком на заключение баллистиков. Из чего стреляли?
— Похоже, ТТ.
— Тогда еще и фото донышка гильзы. Сумеете?
— Понял, Артем. Сделаем…
* * *
Лекарев лежал на койке, вытянувшись во весь рост, укрытый до подбородка одеялом. Его слегка знобило. Чтобы отвлечься, он смотрел на трехрожковый элегантный светильник, прикрепленный к потолку на тонкой трубке, анодированной желтым металлом. Плафоны напоминали нежностью, белизной и формой цветы ландышей.
Дурман от наркоза уже прошел, но тупая боль в плече отдавалась частым покалыванием в спине и не позволяла сосредоточиться. Помимо боли томило то особое гнетущее одиночество, которое испытывает человек, оказавшись на больничной койке наедине со своими болячками и мыслями о бренности жизни. В палате стояла глухая тишина. Лишь временами ее нарушал звонкий стук каблучков за дверью. Там, торопясь по своим делам, пробегали медсестры. Ему даже было обидно — все мимо, не к нему. Когда же открывалась дверь и появлялась Фрося, Лекарев забывал обо всем — о боли, об одиночестве и сожалел лишь о том, что не может встать, распустить хвост, пройтись петухом, закукарекать. Уж что-что, а обвораживать девок он умел с ранних лет. Мать так и звала его — Ухажер.
Катрич появился в палате неожиданно. Его шагов по коридору Лекарев не услыхал. Дверь открылась бесшумно, и весь ее проем заняла крупная фигура брата в накинутом на плечи белом халате.
— Извини, — не здороваясь, сказал Катрич, словно это было самое главное, — побольше кольчужки для меня не нашлось. Вот курточку выдали…
Лекарев постарался улыбнуться. Появление брата его обрадовало.
— Садись, Артем, — он зашарил глазами по палате, отыскивая, на что бы усадить брата.
— Жора, спокойно. Без эмоций. — Катрич взял стул, стоявший в углу, переставил к кровати. Присел.
— Сказки тебе рассказывать не собираюсь. Надо работать, Жора. По горячим следам.
— Артем, — пытался возразить Лекарев, — погоди ты…
— Стоп! — Катрич хлопнул ладонью себе по колену. — Ты не Дуся Саранцева и веди себя как мужик. Поймал животом маслину, будем искать, кто ее тебе послал.
