— Лекарев, Лекарев, очнитесь! Уже пора! Просыпайтесь, Лекарев!
Он открыл глаза и увидел лицо склонившейся над ним женщины. Она легкими движениями трепала его по щекам.
Сладостное ощущение качания ушло, пропало. Тело, переполненное болью и тяжестью, голова, полная хмельного дурмана, просили покоя и отдыха.
— Да отстаньте вы, — хотел сказать Лекарев. И вдруг понял: язык ему неподвластен. Толстый, неуклюжий, он еле ворочался в пересохшем рту, и вместо слов получалось нечто нечленораздельное, мычащее.
— Вы проснулись? — спросила женщина, и Лекарев увидел ее белый халат.
— Пы-ыт, — сумел выдавить непослушным языком первый похожий на что-то звук.
— Пить вам сейчас дадут. Просыпайтесь. Открывайте глаза. Острота зрения возвращалась постепенно, и лицо женщины показалось Лекареву страшно знакомым. Он попытался ей улыбнуться, как улыбаются при встрече с людьми близкими, но мышцы лица не слушались, губы скривились в брезгливой гримасе.
— Пейте, — сказала женщина, поднося к его рту носик фарфоровой поильницы.
Он жадно глотнул кисловатую воду и бессильно закрыл глаза.
Где он видел эту женщину? Где? Почему она кажется ему такой знакомой?
И память вдруг с отчетливой фотографичностью вернула его в недавнее прошлое. К началу лета. К дню, когда ему предстояло дежурить в злачном месте Придонска — в новоявленном казино, где, по данным правоохранительных органов, должна была состояться кровавая разборка между членами двух криминальных кланов.
Лекарев не очень любил условности цивилизации — строгий костюм, галстук, тугой воротничок, сжимающий горло обручем. Но в тот день ему — кровь из носу — предстояло блюсти все предписания этикета: без галстука (без «гаврилки», как говорил Лекарев) и костюма в казино «Рояль» не пускали. Устроители старались поддерживать марку своего заведения на уровне лучших игорных домов Европы. Поэтому для тех, кто оказывался у казино в джинсовых брюках и грязных майках с надписями вроде «Чикаго буллз», существовала «дежурная» одежка. Ее выдавали страждущим за почасовую оплату и солидный залог. «Дежурные» пиджаки побывали на плечах всей придонской при-блатненной шушеры, посещавшей «Рояль» в надежде сорвать куш, но ничего, кроме возможности похвастаться: «Я играл в „Рояле“, — оттуда не выносившей.
Надевать на себя вещи «второй носки» Лекарев не имел обыкновения.
Критически осмотрев свой гардероб, состоявший из двух костюмов, он выбрал черный габардиновый, приобретенный еще в то время, по тем еще ценам — за двести двадцать пять рублей. На майку надел бронежилет «казак» модели 5 СС третьего класса защиты. Выбирая эту кольчужку, он в свое время исходил из того, что она оснащена панелями из броневой авиационной стали и демпфирующим подслоем, которые надежно защищали от ударов ножом и выстрелов из любых пистолетов — от малокалиберного «марголина» до девятимиллиметрового «парабеллума».
