— Мне трудно сказать, что это было. Небольшой такой чемоданчик. Но по-моему, все же портфель.
— Спасибо, Таисия Михайловна, это был кейс.
— Как угодно, — старушка недовольно поджала губы и нахмурилась. — Теперь у нас все не по-русски. Наденет девка колготки, а говорит «слаксы». Спрашиваешь, где купить нитки, могут ответить: «В шопе». Прости, Господи…
— Согласен, Таисия Михайловна, и возмущаюсь вместе с вами. Но мы потеряли из вида почтальона. Он что, из подъезда не выходил?
— Вышел, но из другого. Из третьего. Туда в аккурат входил миллионщик — он не так давно купил в доме квартиру у Малаховых. Так вот, он вошел в дверь, и почти вразу из подъезда вышел письмоносец. Без серого халата, в черных очках, руки в карманах…
— Почему вы обратили на него внимание?
— Потому что, пока миллионщик шел по двору, мы ему косточки перемывали.
Поразившись такой откровенности, Катрич еле сдержал усмешку. Затем спросил:
— Он вам не нравится?
Старушка бросила на него быстрый оценивающий взгляд. Должно быть, старалась понять, на стороне миллионщиков Катрич или нет. Ответила честно:
— С чего бы мне таких любить? Наворовали ворохами, теперь на них молись? Чубайс бессовестный!
— Фамилия миллионщика Чубайс? — Катрич даже удивился роковому сходству фамилий местного дельца и московского политика, но попал впросак.
Таисия Михайловна смерила его негодующим взглядом. Ответила сухо:
— Мы не знакомы с миллионщиком. А Чубайс — это их главный. Шпана. Всех обчистил, обворовал, рыжий бес… Выругав себя за промах, Катрич смущенно спросил:
— В какой квартире жили Малаховы?.
— В шестьдесят пятой. Хорошие были люди. Да вот нужда согнала с места.
— Значит, вы считаете, почтальон может быть в чем-то замешан?
— Это уж вам проверять, разве не так? — Таисия Михаиловна произнесла это энергично, наступательно.-Я вам свои подозрения высказала.
— Спасибо, Таисия Михайловна, мне теперь есть над чем подумать.
Катрич хорошо помнил пачку газет в темном переходе. Ье появление там должно получить разъяснение…
Хозяин шестьдесят пятой квартиры открыл стальную дверь без опаски сразу после звонка. Оглядел Катрича равнодушным взглядом.
— Вам кого?
Узнав о сути дела, пригласил войти. Вслед за хозяином Катрич прошел в просторную, блестевшую чистотой гостиную. Хозяин — Василий Ефимович Ловковский — не скрывал неудовольствия.
— У нас, — бурчал он раздраженно, — следствие начинается, когда человека убьют. А пока тебя не ухлопали, живи и трясись.
Милиционера не дозовешься.
