— Теперь можете всем объяснять — застрелили из пистолета. Прямо в лоб.
— Вот, паразиты, что делают! — Тетя Фаня возмутилась совершенно искренне. — Жалко, я его не знала, царствие ему небесное. Говорят, миллионщик был.
— Вы целый день между двором и магазином. Вот вчера, к примеру, сколько тары вынесли?
— Уж никак не мене десяти ящиков. Да, не мене.
— На какое время смены их больше приходится?
— Завсегда к вечеру.
— А в день убийства, когда выносили ящики, ничего подозрительного не заметили?
— Э, милок! Подозрительное для меня — это когда ханыга норовит в подсобку зайтить. А так во дворе люди ходют, мне какое до них дело?
— И все же подумайте. Может, что необычное видели? Постарайтесь вспомнить.
— Не-а, ничего не было.
— Что ж, тетя Фаня, на нет — суда нет. Катрич собирался встать^ но собеседница удержала его за рукав.
— Погодь, милый. Не знаю, может, это не подозрительно, но меня просто удивило.
— Ну, ну, — подбодрил тетю Фаню Катрич.
— Выносила я капустный срыв. Верхние гиблые листы, значит. Вижу, идет Жердяй с новым чемоданчиком. Меня это дюже удивило.
Катрич насторожился. Когда человека называют не по имени и фамилии, а кличкой, как собаку, это уже само по себе подозрительно.
— Кто такой Жердяй?
— А никто. — Тетя Фаня произнесла это голосом, полным презрения. — Как говорит Дуся Ярошенко, продавщица наша, он хмырь болотный.
— Она-то откуда знает?
— Вроде бы сперва он до ей подбивал клинья, как мужик, значит. Кадровал. Но она потом поняла — все дело в том, чтобы бутылку на халяву возыметь.
— И что Жердяй делал во дворе?
— Шел от второго подъезда с чемоданчиком. Я даже подумала — не спер ли у кого, оглоед.
— Он вышел из второго подъезда?
— Не видела, не знаю. Но шлепал с той стороны — точно.
— Значит, с черным чемоданчиком?
— Как сказано.
— А где мне найти Жердяя?
— Так он, милый, на «пьяной плешке» толчется. С утра. Как штык.
В проклятом тоталитарном прошлом на углу проспекта Победы и Пролазной улицы располагался книжный магазин «Радость познания». После победы демократии на волне гайдаров-ских реформ энергичный директор магазина Исаак Боровой оформил лицензию на торговлю спиртными напитками. Сперва бутылки заняли в торговом зале небольшой уголок. Любители книги с нескрываемой брезгливостью смотрели на тех, кто в темном закутке шуршал купюрами и торопливо прятал заветные пузырьки в карманы.
Известно, что молодое быстро набирает силы и легко побеждает слабеющее старое. Бутылки всех размеров, форм и цветов начали теснить книги, пока те не оказались в дальнем полутемном углу магазина. Теперь уже покупатели спиртного с презрением поглядывали на чудаков, которые тратили кровные деньги на чтиво. Книголюбы все реже входили в магазин, и «Радость познания» полностью стала пьяной.
