– Ну, вот что, – сказал Иван Константинович. – С бутылками прекратить. Сейчас меня вызывают в райком, а потом я освобожусь, и мы что-нибудь придумаем. Вместе. Договорились?.
– Договорились!
– Но только прошу без меня ничего не предпринимать. Подождите немного.
Иван Константинович отпустил их, даже не наказав. Но история с бутылками на этом не кончилась. Назавтра она продолжалась и в учительской, и затем в классе.
А началось это все снова с головной боли Анны Елисеевны. Она вошла в учительскую и пожаловалась:
– Голова раскалывается. Всю ночь не спала. И что теперь за дети пошли? Это какие-то авантюристы, – она удивленно приподняла ватные плечи своего костюмного пиджака. – Больше сил моих нету. Пойду к директору и откажусь от классного руководства.
– А что в самом деле, Анна Елисеевна, отдайте мне пятый «А», – с готовностью, словно подавая руку помощи, сказал молодой преподаватель физики Александр Трофимчук.
– То есть как?
– Обыкновенно. Пойдем к директору, договоримся.
– Нет, вы только послушайте этого молодого человека. Да вы понимаете, что говорите?..
– Я очень прошу вас, Анна Елисеевна, – с добродушной настойчивостью продолжал Трофимчук. – Вот увидите, я с ними справлюсь.
Анна Елисеевна от возмущения онемела. Она беспомощно оглянулась по сторонам, ища поддержки у других преподавателей. Встретившись глазами с Марией Ивановной, учительницей географии, она наконец заговорила, как бы приглашая ее в свидетели:
– Слышали?.. Значит, я не могла с ними справиться, а он сможет.
– Смогу, Анна Елисеевна, вот увидите.
– Я требую, молодой человек, чтобы вы извинились! – истерически крикнула она.
Мария Ивановна нервно разворачивала и сворачивала географические карты, внимательно прислушивалась к разговору Трофимчука и старой учительницы. И хотя Анна Елисеевна обращалась к ней, она не могла ей сочувствовать. С пятым «А» у Марии Ивановны давно установились особые отношения. И не потому, что ребята жаловались ей на своего классного руководителя, а потому, что на десятом году педагогической практики она вдруг какой-то первой любовью полюбила фантазеров из этого класса. И когда они ей предложили как-нибудь назвать стол на время своих уроков, она вспомнила Пятигорск, где прошло ее детство, вспомнила, какой с горы Бештау открывался вид – много маленьких домов внизу, похожих на парты, – и назвала свой стол «Бештау».
В общем, получилось как-то так, что Мария Ивановна не только преподавала в пятом «А» географию, но и была внештатным классным руководителем и перед началом уроков всегда планировала минут пять на разговоры о том о сем.
