– Есть будешь?
– В это время? – спросил он, но, немного подумав, добавил: – Творог есть?
Она несколько секунд молчала, а затем засмеялась.
– Что? – спросил он, начиная улыбаться.
– Я тебе кивнула.
Они засмеялись вместе.
Снял туфли, пиджак и пошёл в ванную умыться. На залитой светом кухне сел у окна. В микроволновке крутилась кружка молока. Это она себе грела, ему – налила холодного. На ней были только серые майка и стринги. Он рассматривал её стройные ноги, худые руки и каре, – все они непривычно смотрелись в его доме.
Поставив на стол миску с творогом, она вдруг резко ушла в зал.
В прихожей хлопнула дверь. Михаил потушил экран телефона, на котором была открыта общая фотография его подчинённых.
Анна с улыбкой вошла в просторную кухню, пряча руки за спиной. На ней было деловое серое платье с тремя большими пуговицами, идущими наискосок. Михаил сидел в брюках и белой рубашке, всё ещё не переодевшийся после работы.
Она нагнулась и поцеловала в край гладковыбритого подбородка.
– Угадай? – Голос её всегда мягкий и спокойный, сегодня немножко звенел.
– Что-то купила? – сказал он без какого-либо воодушевления.
У Анны были острый подбородок и рыжие волосы. Когда она распускала их, её лицо напоминало белоснежное сердце в огненных струях. Она никогда не ходила в спортзал, у неё полные руки и небольшой живот, но она всегда следила за своим питанием. Ещё она лучший в мире собеседник… Может, подумал Михаил, если бы она не была такой привлекательной, сейчас было бы проще, оправданнее, что ли. Но в следующую секунду понял, что это глупость: в такой ситуации просто быть не может.
Анна достала из-за спины пакет из Tommy Hilfiger.
– Рубашка? – не заглядывая, спросил он.
– Мне не нравятся их рубашки. – Какой же мягкий и спокойный у неё голос, подумал Михаил, за пятнадцать лет она никогда не срывалась на крик.
Внутри пакета оказался голубой джемпер.
– Примерь.
Он покорно надел джемпер поверх майки. Анна подвела его под лампу, дернула за плечевые швы, за рукава, пригладила на животе и отошла к стене посмотреть со стороны. Михаил без выражения следил за её сосредоточенным лицом, чувствуя вину за ту боль, которая на нём сегодня отразится.
– Ну как? – спросила она его.
Он не сразу понял, о чём она.
– Оставляем?
– Да. Спасибо.
Помешкав, он подошёл и в благодарность неловко поцеловал её в щеку.
– Мне тоже нравится.
Она пошла мыть руки после улицы.
– Твоя штанга опять в коридоре валяется.
