"ЗАВТРА". Может ли Россия сохранить свой культурный потенциал в современном мире?
Константин ХУДЯКОВ. Россия сейчас теряет очень многое. Поскольку нет среды, в которой это всё могло бы процветать и развиваться. Как я уже упомянул, в стране нет ни частных меценатов, ни политики государства в части поддержки культуры и искусства. Музеи практически не закупают произведения. Все провинциальные музейные коллекции пополняются потихонечку только благодаря тому, что художники дарят свои работы. Художники сами становятся меценатами.
"ЗАВТРА". Есть грустная шутка, что работы художника сильно поднимаются в цене после его смерти, поскольку больше уже не напишет. Что же может спасти российское искусство от такой медленной смерти, после чего мы "поднимем его в цене", исходя из того, что "больше такого искусства у нас не будет"?
Константин ХУДЯКОВ. К сожалению, шутка о мёртвом художнике и его работах — это грустная правда. Мы и в самом деле можем понять ценность российского искусства только после его смерти. Спасти искусство возможно — но для этого нужна постоянная кропотливая работа, а не очередные "заявления о культуре". Ещё один пример: у нас сегодня отсутствует законодательная база, позволяющая художнику перемещать свои произведения по миру. Если художник будет свободен в перемещении своих произведений по всему миру и если он по-настоящему талантлив — то его узнают в мире, его работы станут популярными. А нынешняя политика тотального удержания якобы национального достояния, которая распространяется на всё и вся, сыграла злую шутку, превратив культурный обмен в культурное гетто. В мире российских художников почти никто не знает.
"ЗАВТРА". Насколько сейчас трудно вывезти работы? Казалось бы, с одной стороны, художники никому не нужны — а с другой стороны, таможенник смотрит на художника минимум как на расхитителя средневековых икон…
Константин ХУДЯКОВ. Да, к сожалению, такой идиотизм существует. Даже в 1990-е годы я часто выставлялся за рубежом. А сейчас просто надоело мне туда ездить, и мне там нечего делать сейчас, честно скажу. Я выставляюсь только в Братиславе. В Китае что-то мы выставляем иногда. В России я выставляюсь очень активно и много. Здесь я чувствую эту обратную связь. Я стараюсь делать произведения, которые были бы понятны дворнику, уборщице, академику, художнику — кому угодно. Это очень сложно, чтобы оно было, просто читалось, чтобы каждый из этого произведения при контакте получал то, что ему нужно. И это возможно, к этому должен стремиться каждый художник. Вот закат кисти Айвазовского. Он же для всех красивый: и для уборщицы, и для дворника, и для гастарбайтера, и для тебя, и для меня. И мы все смотрим и рыдаем.
