Памятник Ивану Грозному: «А Васька слушает да ест»
Памятник Ивану Грозному: «А Васька слушает да ест»
Татьяна Воеводина
10 августа 2017 0
Историческая память Иван Грозный Общество
почему табличка в Юракадемии кажется более значимым явлением, чем масштабное воровство банковских функционеров
На дворе глухой отпускной сезон, а вокруг не затухает деловитая и разнообразная движуха. Каждый находит в ней место по вкусу и занятие по душе, в итоге — все при деле, все вовлечены и ангажированы, никто не стоит в стороне и не подпирает стенку, словно неудачливый кавалер на деревенских танцульках. Всё как раз наоборот: все распушают хвост и выражают гражданскую позицию.
Вот в Юридической академии им. Кутафина повесили памятную доску в честь пребывания в здании тов. Сталина. И тут же вздыбилась волна: профессор адвокатуры уволился в знак протеста, студенты подключились — кто за, кто против. Авось для портфолио пригодится, с работой нынче не ахти, а тут, глядишь, возьмут в какую-нибудь партию, чем чёрт не шутит.
Отшумели с доской — явился памятник. Ивану Грозному. Это уже было раньше? Было, но то был другой памятник. А теперь — этот. В Петроверигском переулке, в самом Китай-городе. И опять интересная волна покатилась: одни требуют демонтировать, чуть не взорвать, другие — наоборот — сохранить и преумножить, третьи отстаивают право первых и вторых на свободное самовыражение. Призвали даже тень Карамзина, который к Грозному-царю относился плохо. Но Карамзин вообще-то опасный персонаж: завзятый монархист, самодержавие хвалил; сами понимаете, до чего можно дойти, если почитать Карамзина не в цитатах, а сплошняком. Но кто ж будет — сплошняком? Важна движуха, фан, а это всё идёт чередом. И так, знаете, весело, смачно идёт, что мне, даром что стара, на мгновение захотелось поучаствовать. Места-то всё знакомые: в Юридической академии училась в оны дни, а в Петроверигском — общага иняза, в котором училась ещё раньше.
Вот это и есть то самое гражданское общество, ради которого гнили в узилище лучшие диссидентские кадры: чтобы все свободно выражались — "то вместе, то поврозь, а то попеременно". И чтоб никому за это ничего не было. И достигли: никому за это ничего и не бывает. И все уважают любое мнение, и никто никому ничего не запрещает говорить.
