Проходивший мимо вояка в закрывающем лицо шлеме презрительно фыркнул, то ли намеренно, то ли все-таки случайно пихнув мечника локтем. Тот среагировал мгновенно: чьей-то пустой, но оттого не менее тяжелой кружкой засветил ему, куда дотянулся. Будь это кто-нибудь из завсегдатаев – случайных людей в таких местах не бывает – наемник бы не обратил внимания на эту мелкую грубость. Но это был как раз человек из тех, которые устроили шумиху, да и шел он явно дружкам на помощь, так что мечник возжелал мстить за оскорбленного товарища. Это ведь легендарная взаимовыручка вольных воинов, как никак.
Незнакомец дернулся и круто обернулся.
– Ты, пьянь, что себе позволяешь?!
Файтер улыбнулся своей хищной улыбкой, мол, смотрите, друзья, сейчас будет весело.
– Повтори, зелень. Давай, мелкота, спроси еще раз, ну же!..
– Я тебе не мелкота, сво... Да как ты смеешь?! Да я!.. – тут же вскинулся незнакомец, хватаясь за рукоять легкого меча. По сторонам от него обозначились его спутники, четверо таких же скрывающих лица воинов.
– Говоришь, как девица, – хихикнул наемник. – У тебя нет с собой платья?
Рядом кто-то засмеялся, посетители стали оборачиваться. Клирик выругался про себя, удивляясь дурацкой манере: что такое, неужели нигде нельзя просто поесть спокойно, вечно надо лезть дебоширить! Сколько ж можно...
Человек в шлеме пришел в бешенство.
– Выясним, кто здесь девица! – крикнул он визгливо, делая шаг назад и выхватывая клинок. Держал он его как-то странно, словно обычно привык фехтовать другой рукой или не привык вовсе. Четверка его спутников тоже оставила в покое своего прошлого недруга и вновь положила руки на мечи. Файтер по-свински расхохотался.
Вроде бы, все знали, что устраивать дебош и разносить все вокруг тут не стоит – как никак, свои все. Противников полон мир, нужно же хоть где-то иметь друзей. Побуянить и пошуметь – это одно, а вот рубиться направо и налево – дело совершенно другое. Так что, в случае реальной угрозы, на чужака будет направлена не пара острых блестящих мечей, а все клинки, которые есть в зале.
Наемник переместился на ноги. Секунду назад сидел, закинув пыльные сапоги на стол, а теперь стоял в нескольких шагах от оппонента и заливался оскорбительным смехом. Стоял как-то расслабленно, даже лениво, словно его только что разбудили, а теперь не давали снова отправиться спать. Но было в его позе что-то устрашающее, неуловимо-зловещее, бешеное. От таких обычно даже самые бывалые воины стараются держаться подальше, потому что так выглядит гнев. Только не тот, когда краснеют по самые уши, теряют самообладание и бьют непосильным трудом нажитую посуду, а когда убивают холодно и беспощадно. Незнакомец, как ни странно, этого не заметил – все так же выставлял перед собой меч и кричал что-то обидное.
