— Нет, болван, мне нравится, когда ко мне прикасаешься ты! — кричит она.
Это успокаивает меня.
Это настолько умиротворяет меня, что лед внутри меня мгновенно превращается в лаву. Проводя пальцем по сгибу ее локтя, я хрипло спрашиваю:
— Насколько сильно тебе нравятся мои прикосновения?
— Сильнее, чем мне бы хотелось.
Она взбешена, но я понимаю, почему.
Потому что мы, блин, убиваем друг друга, отдаляясь, и я хочу покончить с этим.
— Нравится ли тебе это достаточно сильно, чтобы позволить мне ласкать тебя в постели этой ночью? — произношу я.
— Мне нравится это так, чтобы позволить тебе заняться со мной любовью.
— Нет. Не заниматься любовью.
Черт, она сводит с ума не только мой член, но и всю мою жизнь.
— Только прикосновения. В постели. Сегодня. Ты и я. Я хочу снова заставить тебя кончить.
Она изучает меня в тишине, и на мгновение, я чувствую, как она рассматривает мое предложение.
Я никогда в жизни не видел, чтобы женщина кончала так, как она кончила со мной.
Потому что она моя и она на редкость упряма. Черт!
— Слушай, я не знаю, чего ты от меня ждешь, но я не стану твоей игрушкой, — говорит она, освобождаясь из моего захвата.
Притягиваю ее ближе, мой голос груб от досады.
— Ты — не игра. Но мне нужно сделать это по-своему. По-своему.
Прежде, чем взять себя в руки, я зарываюсь носом в ее шею и вдыхаю ее запах, провожу языком влажную дорожку к ее уху. Низкое рычание вырывается из моей груди, после чего я беру ее за подбородок и заставляю встретиться со мной взглядом, молча призывая понять.
— Я делаю это медленно ради тебя. Не ради себя.
Она качает головой, будто не верит мне.
— Это затянулось. Давай, я просто поработаю над твоей растяжкой.
Она подходит к моей спине, но прямо сейчас все ее прикосновения являются напоминанием мне о том, чего я хочу и что она, черт побери, не дает мне.
Я вырываюсь и бросаю на нее сердитый взгляд.
— На хрен, не беспокойся. Иди, займись растяжкой Пита.
Я вытираю пот с груди ближайшим полотенцем, затем, не обращая внимания на свои перчатки, продолжаю бить грушу голыми руками.
Бац, бац, бац.
— Он меня не хочет, — слышу, как она говорит Райли, уходя.
Я сжимаю челюсть и бью грушу сильнее.
♥ ♥ ♥
ТОЛПА В ОСТИНЕ любит меня в тысячу раз сильнее, чем когда-либо любили родители. Это мой город. Где я должен был вырасти. Где я слышу, как люди выкрикивают мое имя, говоря мне, что любят меня.
Но это не ощущается реальным. Это не чувствуется домом. Даже ринг больше не чувствуется домом. Последнее время я чувствую себя, как чертов бездомный. Я хожу с дырой в груди и, не важно, как сильно я бью, как много я тренируюсь, она не проходит.
