— Реми, Реми... — скандируют парни.
Когда они ставят меня на землю, я направляюсь к бару, чтобы налить пару стопок текилы, а какая-то женщина зовет меня, чтобы я пришел и выпил стопку, зажатую между ее грудей. Я подхожу, но вместо того, чтобы подчиниться, хватаю ближайшего парня и толкаю его лицом в ее сиськи. Заливаясь смехом, я возвращаюсь к своей Брук.
Наши взгляды встречаются. Я схожу с ума и чувствую себя немного взвинченным, «к черту!» — говорю я себе, это просто возбуждение. Я ждал этого, желал этого с тех пор, как увидел ее впервые на бое в Сиэтле, когда она смотрела на меня, словно я какой-то бог и дьявол в одном лице.
— Иди сюда, — шепчу я, ставя рюмки и кусочки лайма. Я зажимаю одну дольку лайма между губами и наклоняю голову, передавая его ей. Она открывает рот и посасывает, я отодвигаю лайм, высовывая язык. Застыв, я стону вместе с ней, но потом все же протягиваю ей забытую рюмку.
Она забирает выпивку и протянутый лайм. Когда она засовывает дольку себе в рот, я наклоняю голову и высасываю сок. Она стонет, когда я всасываю лайм и заменяю его языком между ее губами.
Жажда проносится сквозь меня.
Пустые рюмки разбиваются об пол, когда я хватаю ее миленькую попку, поднимаю ее, усаживая на стол, вклиниваюсь между ее красивых бедер и отчаянно проталкиваю язык ей в рот.
Я прижимаюсь к ней, а она притягивает меня еще ближе, и внутри я горю.
— Ты так хорошо пахнешь...
Моя эрекция зудит так сильно, что я возбужденно трусь об нее, чтобы она знала, что делает со мной, что я дам ей этой ночью.
— Хочу, чтобы ты знала. Мне не терпится избавиться от этих людей. Как ты хочешь этого, Брук? Жестко? Быстро?
— Так, как хочешь ты.
Черт, я вспоминаю песню, которую она включала мне в самолете, дразня меня, доставляя удовольствие и мучая, и мое нижнее белье готово разорваться на мне.
— Жди здесь, маленькая петарда, — говорю я, уходя за еще одной порцией шотов.
Мы выпиваем еще, и я вижу, что ей это нравится. Она улыбается мне, смотрит на меня, на мой рот, пока мы целуемся в перерывах между выпивкой. Меня опять подхватывают и подбрасывают, и я смеюсь, когда они кричат: «Кто настоящий мужик? Кто настоящий мужик?»
— Уж не сомневайтесь, мать вашу, что это я!
Опуская меня возле бара, они протягивают мне здоровенный бокал пива, после чего начинают кричать и стучать по барной стойке кулаками с поднятыми вверх большими пальцами, скандируя: «Ре-минг-тон! Ре-минг-тон! Ре-минг-тон!»
— Спокойнее, ребята, — говорит Пит, приближаясь к нам.
