Одна из ее крепкой приподнятой груди мягко прижимается к моей грудной клетке и это все, о чем я могу сейчас думать. Я болезненно осознаю то, что эта милая маленькая грудь прикасается ко мне сбоку, когда мы выходим из лифта.
— Эй, парень, готов к бою? — спрашивает сотрудник отеля через весь коридор, и я показываю ему большой палец, пока мы идем к ее номеру.
— Ключ, — шепчу ей.
Она возится, затем я спокойно забираю его из ее руки, вставляю в щель и помогаю ей зайти внутрь. Возле первой кровати на тумбочке расположена куча семейных фотографий. Я усаживаю ее на вторую кровать и хватаю ведерко.
— Я принесу тебе льда.
— Все в порядке, Реми, я позже это сделаю, — возражает она.
Я оставляю дверь незапертой и направляюсь по коридору, чтобы набрать половину ведерка льда. Когда возвращаюсь в комнату, добавляю немного воды.
Ее лицо розовое от смущения, когда я становлюсь на колени у ее ног и ставлю ведерко на ковер, а черный цвет ее комбинезона только усиливает персиковый оттенок ее кожи. Снимаю ее кроссовок и носок, затем охватываю рукой ее икроножную мышцу и направляю ногу в холод.
— Когда починим тебя, я покажу тебе, как меня повалить, — шепчу я, поднимая глаза к ее и, Боже, я смог бы съесть ее. Съесть. Ее. Она покусывает свою нижнюю губу, ее глаза широко раскрыты и почти беззащитные, когда она позволяет мне ввести ее ногу в то, что должно приравниваться к ледяным водам Антарктиды.
— Холодно? — спрашиваю.
Она звучит так, будто у нее перехватило дыхание:
— Ага.
Медленно, я окунаю ее ногу глубже, и она полностью напрягается, а с ее лица исчезают все эмоции. Я разрываюсь между желанием перестать мучить ее и вылечить ее лодыжку.
— Добавить больше воды?
Она качает головой и затем удивляет меня, когда засовывает ногу полностью в воду.
— Вот черт! — выдыхает она. И я знаю, что должен удержать ее ногу там несмотря ни на что, но мой инстинкт защитить ее настолько усилился, что я вытаскиваю ее ногу из воды, прижимая ее к своему прессу, чтобы согреть теплом своего тела. Мои мышцы от неожиданности сжимаются, а ее широко раскрытые удивленные золотые глаза в шоке останавливаются на моем лице. Каждый из ее крошечных холодных пальцев обжигает мою кожу, а я так хорошо научил свое тело принимать боль, что мне хочется почувствовать их ближе. Я охватываю рукой ее стопу и удерживаю.
Она затаила дыхание. От холода. Или из-за меня? Ее голос также звучит слабо.
— Не знала, что ты занимаешься педикюром, Реми.
