Боже, я хочу тебя. Я хочу тебя сейчас. Хочу тебя завтра. Хочу тебя в тот момент, когда ты будешь чертовски готова для меня.
— Это правда? То, что Пит сказал. Ты, правда, сделал это нарочно?
Она с любопытством удерживает мой взгляд, и я пытаюсь держать голову прямо, по-прежнему облизывая пакет. Я еще никогда не ждал так долго, чтобы добиться того, чего хочу, и я никогда еще не хотел чего-то так, как этого. Это сводит меня с ума. Ее грудь идеально выглядит в одежде для бега. Ее попа. Ее ноги. Она восхитительна, а я голоден. Я так чертовски жажду ее.
— Реми, иногда ты можешь сломать что-то, и больше не оправиться. Никогда не вернуться в форму, — говорит она уверенным голосом, кинув взгляд на улицу и проезжающие мимо машины.
И на ровном месте легкость ее вкуса ушла, а в груди ощущается тяжесть. Видео из YouTube проигрывается у меня в голове и инстинкт защитить ее от всего, что они сказали и от того, как они звали ее, только расстраивает меня, потому что я не могу совершить ошибку.
— Мне жаль, что так получилось с твоим коленом, — у меня не очень хорошо получается со словами, но когда я выбрасываю скомканный пакет в ближайшее мусорное ведро, мне хочется, чтобы у меня хорошо получалось. Я бы хотел сказать ей, что я чувствую, думая о ней, беспомощной и плачущей. Я собираюсь защищать ее с этого момента, даже если это последнее, что я делаю на этой планете.
— Дело не в моем колене. Дело в том, чтобы ты не принимал свое тело, как должное. Не позволяй кому-либо причинять тебе боль, не смей, Реми.
Я качаю головой, чтобы успокоить ее, но хмурюсь от мысли никогда больше не получать ударов. Она никогда не поймет, как сильно я жажду ее прикосновений. Не только сексуальных. Ее прикосновения сводят меня с ума. Я тоскую по этому. Я... тоскую.
Черт меня побери. Она такая красивая, а я такой разбитый.
— Я не позволяю, Брук. Я всего лишь подпускаю их поближе, чтобы поиметь. Небольшая жертва ради победы. Пара ударов придает им уверенность, они начинают думать, что со мной все ясно, что я не такой крутой, как они слышали, что они легко могут навалять Ремингтону Тейту, это опьяняет их. И вот тут я берусь за дело.
Ее глаза красиво оживляются.
— Ладно. Так мне больше нравится.
Мы продолжаем бегать, наши ноги бьют по грязи, наше дыхание ровное. Прямо здесь и прямо сейчас я являюсь обычным парнем, бегающим с девушкой и, Матерь Божья, как я ее хочу.
— Думаю, мне пора. Завтра все будет болеть, лучше мне пойти спать сейчас, прежде чем потребуется, чтобы ты нес меня в отель, — говорит она мне.
