– Все осталось там. Мне так…
– Тсс, – шикнула Люпе.
– Говорю же, мне жаль, – обиделась я.
– Серьезно, Изабелла… – она прижала палец к губам, забрала у меня щепку и спрятала в сумку.
И только тогда я тоже услышала его: шаркающий звук в туннеле справа, негромкое рычание. Мы отступили в тень левого туннеля, и тут оно снова началось, круговерть в моем животе. Ничего не видя, я вслепую шарила по стенам, испещренным трещинами и щелями.
Еще несколько мучительных мгновений, и тибицен приблизился к перекрестку. Люпе застонала и согнулась, а я вцепилась ногтями в ладони. Чудовище остановилось в том месте, где только что стояли мы, и принюхалось, а потом испустило жуткий вопль, перешедший в глухой рык, от которого пыль слетела с потолка туннеля. Я с усилием сглотнула – язык приклеился к нёбу.
Секунды казались часами. Наконец мерзкий пес повернулся и побежал вверх по коридору, в ту сторону, откуда мы только пришли. Люпе облегченно выдохнула, но земля под ногами вдруг задрожала, и я втиснула подругу в щель не шире птичьей клетки.
Мы замерли, сдавив между собой сумку, а тем временем сбежавшиеся со всех сторон тибицены пыхтели, принюхивались и обменивались какими-то звуковыми сигналами.
Черные фигуры проносились туда-сюда, словно летучие мыши, поднимая тучи едкой пыли, и в воздухе все явственнее ощущался горький вкус.
Горло сжималось, и легкие всасывали отраву, словно губки.
Люпе прижала ко рту ладонь, сдерживая рвущийся кашель. Пара псов как будто уснули возле нашего убежища, но через какое-то время стая унесла их вместе с собой. Силы уже кончались, когда дрожание наконец прекратилось, и скоро с нами осталось только эхо да повисшая в воздухе пыль.
Люпе выбралась из щели. Облегченно отдуваясь, я последовала за ней и достала из сумки светящуюся щепку.
– Как думаешь, они скоро доберутся до водопада? – дрожащим голосом спросила Люпе.
Тибицены передвигались намного быстрее нас, но туннель, по которому они побежали, шел в гору, и мы шли уже больше двух часов. Если только эти монстры не догадаются, что ошиблись с направлением…
– Мы можем успеть.
– Куда идти?
Я подняла руку, чтобы посмотреть на карту, но ее не было, а из пальцев выпорхнул и, кружась, опустился на истоптанную лапами землю небольшой обрывок.
– Нет, – я упала на колени и принялась шарить в пыли возле щели. Уголок карты, должно быть, оторвался, когда мы втискивались в убежище.
– Здесь, – голос Люпе прозвучал непривычно безжизненно.
Я посветила туда, куда указывал ее вытянутый палец, еще не зная, чего ждать. А потом увидела в грязи обрывок карты. И еще один. И еще.
