Но теперь дом Мавити назывался коттеджей на берегу и стоил полмиллиона. Мавити сказала, что она и Лу заплатили за нее тридцать тысяч лет назад, когда они впервые вышли замуж. Просто маленький домик на ходулях, на грязном крае, где болото встретило Моленский Поинт-Бей. Удивительно, все говорили, что случилось с экономикой «Молена-Пойнт» - экономике всей страны. Маврити, без каких-либо усилий, была собственностью владельца.
За исключением того, что скоро дом не будет ее. Дом, который она держала дорогой, так как умер ее муж, была, по словам леди, собиралась быть поглощена всемогущим размахом сельской политики. О том, чтобы быть осужденным, как и весь ряд домов на двоих.
«Ну, у Мавиты хорошая работа, - сказала Дульси. Работая на «Исправленном Чарли», «Чистое», у нее не было лучшего босса. Высокий, рыжий Чарли Гетц был таким безнравственным человеком. И теперь, когда Чарли купил этот старый дуплекс, он и Мавити работали над ним, рисовали и шлифовали полы. Mavity любила работать в пустом месте больше, чем любила чистить, когда кто-то был в доме. Она всегда говорила, что ей не нравится, кто смотрит на ее плечо, и Дульси это поняла.
Виви Трейнор все еще собирался и трясся, теперь среди некоторых уложенных ящиков. Когда Чарли убрал их, она сказала Вильме, что она должна быть очень спокойной. Она сказала, что Эллиотт был характерным писателем, не выдержал шума. Она сказала меньше бесплатных вещей о Виви. Одно было уверенно, что Виви Трейнор была достаточно молод, чтобы стать внучкой романиста.
Снейп, подумал Дульси. С хихиканьем, как свисток грузового поезда. И Дульси видела, как Виви флиртует с деревенскими мужчинами. Хотя, если ее знаменитый муж слишком занят своим письмом, чтобы заботиться, зачем кому-то еще? Он оставался дома после обеда и вечером, заперся в своем кабинете, но большинство утра, когда Чарли занял место, Трейноры были в маленьком театре.
Виви, явно не найдя сокровища, стоящего за покупками, поднялась из беспорядка коробок. Она стояла, оглядываясь вокруг, звеня ее ключи от машины и болтала браслеты с браслетами, которые она всегда носила, затем снова двинулась вперед, глядя, соскальзывая между штабелями сломанных игрушек и используемой одеждой. Дульси наблюдала, как она поднимает сложенное покрывало, чтобы увидеть, что под ним, а затем выстрелить через стопку чемоданов, сдвинуть пыльные чемоданы и открыть их. Она была очень сосредоточена, как будто она искала что-то особенное. Когда она подергивалась и подталкивала, никогда не останавливаясь, чтобы полюбоваться каким-либо предметом, ее лицо застыло от отвращения - возможно, она не могла нести грязь или запах старых вещей; Но ее черные глаза бросились повсюду, глядя. И во дворе Габриель перестала собирать вещи для продажи и стояла неподвижно, наблюдая за Виви.
