с РПМПЦЙМ ФТХВЛХ Й РПДПЫЕМ Л ПЛОХ. оБ ВЕТЕЗХ С ХЧЙДЕМ ДЧХИ МАДЕК. ьФП ВЩМБ УПУЕДЛБ У ЛБЛЙН-ФП НХЦЮЙОПК. пОБ УФПСМБ ОЕРПДЧЙЦОП, Б НХЦЮЙОБ ЗТЩЪ ЕЕ МЙГП, РТЙУФТПЙЧЫЙУШ УВПЛХ. уПУЕДЛБ РПДОСМБ ЗПМПЧХ, ЪБНЕФЙМБ НЕОС Й РПНБИБМБ ТХЛПК. с РПНБИБМ ЕК Ч ПФЧЕФ Й ХМЩВОХМУС.
рПЗПДБ НЕОСМБУШ. оБ ХМЙГЕ ВЩУФТП ФЕНОЕМП. нОЕ ОЕ ИПФЕМПУШ ЧЩИПДЙФШ ЙЪ ЛЧБТФЙТЩ, Й С ПУФБМУС ДПНБ. дПУНБФТЙЧБФШ ПЮЕТЕДОПК ЮЕТОП-ВЕМЩК ЖЙМШН.
с ЦЙЧХ ОБ ПЛТБЙОЕ ЗПТПДБ, Ч ОПЧПУФТПКЛЕ У ПДОЙН ПЛОПН. пФ ГЕОФТБ ДБМЕЛП, ЪБФП ТСДПН ЕУФШ ЦЕМЕЪОБС ДПТПЗБ. нПЦОП УЕУФШ ОБ РПЕЪД Й ЧЩВТБФШ МАВХА РПОТБЧЙЧЫХАУС ПУФБОПЧЛХ. йОПЗДБ, НОЕ ЛБЦЕФУС, ЮФП Ч ОБЫЕН ДПНЕ ПУФБМЙУШ МЙЫШ С Й УПУЕДЛБ. пУФБМШОЩИ ЦЙМШГПЧ С ОЕ ОБВМАДБА ХЦЕ ДБЧОП, Й ПФ ЬФПЗП НОЕ УФБОПЧЙФУС ОЕ РП УЕВЕ. лФП-ФП УЛБЦЕФ, ЮФП РПДПВОЩК ТБКПО ОЕ УБНПЕ МХЮЫЕЕ НЕУФП ДМС НБМШЮЙЫЛЙ-ЙОЧБМЙДБ, ОП ЛФП ЪОБЕФ, ЮФП НОЕ ОХЦОП ОБ УБНПН ДЕМЕ.
– Алло… доктор Больцман?
– Да-да.
– Узнали?
– Узнал, конечно. Вас трудно спутать.
– Ну что? У нас получается встретиться?
– Да, можете подходить. Сейчас посмотрю время. М-м-м, так…
В четыре часа вас устроит?
– Вполне.
– Дорогу помните?
– Помню. Рядом с конечной остановкой, напротив строящегося здания.
– Все, я вас жду.
– Тогда до встречи.
– До встречи.
Я кладу телефонную трубку и чувствую, как все тело расслабляется от удовлетворения. В комнату вбегает жена. В левой руке она держит небольшое зеркальце, а в правой – тушь.
– Согласился?
– Ага.
– Врешь!?
– Не-а. Он сказал: «Я видел вашу супругу. Аппетитная блондиночка. Давайте вы мне ее отдадите, а я вас за это вылечу». А я ему: «Забирайте, конечно. Надо же чем-то жертвовать».
– Тебе бы только шутить.
Я, пользуясь тем, что руки моей красавицы заняты, притягиваю ее к себе за талию.
– Не будь такой серьезной. Больцман, если верить его репутации, настоящий волшебник. Что ты так переживаешь?
– Ну, я же за тебя волнуюсь. Как ты не можешь понять. Ведь это ненормально. То и дело отключаешься ни с того ни с сего. Ты знаешь, как я боюсь на тебя смотреть, когда ты вот так сидишь с открытыми глазами? Как мертвый сидишь. Тебе вот последний психотерапевт деньги вернул?
– Нет.
– Добрый ты слишком. Наивный. Вспомни, ни один из этих шарлатанов так тебе ничем и не помог.
– Больцман не такой. Он практиковал в Европе. И он единственный, кто сталкивался с такими случаями. Да и внешне он поприятнее, чем остальные.
Мои руки скользят по округлившемуся животу жены.
– Он уже шевелится?
– Рано еще. Ты уж потерпи. И постарайся, чтобы у него был здоровый папа.
