Мы рухнули в портовую гавань. Силы удара о воду хватило, чтобы сломать мне ногу в трех местах, раздробить локоть, пробить висок и вывихнуть из сустава левое бедро и левое плечо. Я должен был умереть. Так и произошло с пятью другими легионерами.
Силовая броня неимоверно тяжела и совершенно не обладает плавучестью, в том числе и доспехи со встроенными гравитационными суспензорами. Я тонул, не имея никаких шансов удержаться на плаву, даже если бы не получил таких травм. Мой шлем слетел, замки сломались при ударе о поверхность. Из-за этого вместо воздуха я вдыхал воду. Вдобавок, когда я ушел под воду, прометий, с неугасимой цепкостью налипший на мою броню, продолжал гореть.
Меня генетически сконструировали с тремя легкими и ограниченной способностью дышать ядовитым газом, чужеродной атмосферой и даже водой. Страха не было — по крайней мере, в человеческом понимании. Присутствовала доля шока: я почти хохотал от облегчения при мысли о том, что выжил. Однако все это сопровождалось стыдом от постигшей нас неудачи, опасением не выполнить задание и тревогой, что мои раны серьезнее, чем кажутся по ощущениям. Искалеченный, горящий и тонущий, поначалу я был слишком ошеломлен, чтобы призвать на помощь Искусство.
Ощущения от входа в канал были похожи на это. Заторможенность движений под водой. Боль от огромного давления на кости и органы. Все звуки приглушаются, напрочь утратив смысл, но при этом становятся похожи на крик боли. Чувствуешь, что тонешь, объятый пламенем. Что сгораешь, при этом втягивая в легкие ледяную воду. Гадаешь, увидишь ли еще хоть раз солнце.
Я не удерживал проход открытым на другой стороне, и оттого он был еще менее стабилен. Крики больше напоминали вой. Я шагал сквозь липкую, царапающуюся черноту, которая тянула меня за горло, запястья, лодыжки и…
…и налетел прямо на кулак Леора. Он с хрустом врезал мне в лицевой щиток, с такой силой, что я пошатнулся, а бегущие по глазным линзам данные визоров сбились. Мне пришлось стянуть с себя шлем и вдохнуть спертый рециркулированный воздух мостика «Тлалока», приправленный пряным запахом пота.
— Это за то, что солгал мне, — пояснил Пожиратель Миров. — Это было совсем не похоже на телепортацию.
Перо Тота все скребет и скребет, и я ловлю себя на мыслях о крови. Той крови, что вскоре прольется в этой хронике, и той, что пролилась за десять тысячелетий сражений, прошедших с тех пор, как первые из нас встали рядом с магистром войны в битве на борту боевого корабля «Прекрасный».
