И вот сегодня наша пташка делает первые шаги и за приборами управления я.
Незабываемые ощущения.
— … Ты долго, шеф, мандражировать собрался? — раздался в наушниках голос Жоры.
— Привыкаю, Жор. Тебе пока не понять, — не преминул я его укусить, намекнув на потерю андроида. — надо всё прочувствовать. Как наши приборы жизнедеятельности?
— Ну, ты же настоял на бронированной капсуле, добавив Боливару ещё почти тонну веса.
— Как говорил Кур, лучше перебдеть, чем сожалеть. И я с ним полностью солидарен в этом вопросе. Вопрос сохранности жизни пилоту для нас стоит на первом месте. Мы за автономностью не гонимся. Нам и того запаса, что есть по энергии, достаточно.
— Да, но ионные движки. Они же взрывались! От них же поэтому и отказались! — не сдавался Искин.
— Мы уже не раз этот момент обсуждали. Есть версия, что взрывались, как раз, и не движки, а реактор, который их питал.
— Но ты же два их сюда сунул! Зачем? По показаниям процессора, его для истребителя хватило бы и одного.
— Во-первых, увеличиваем живучесть, а тяги никогда много не бывает, особенно боевому истребителю.
— Этот движок использовался почти сотню лет назад!
— Да, но ты заметил, что штурмовики пока так и не списали, — усмехнулся я. — вся база ими забита. Сам корабль, конечно, тяжеловат, но у нас другой корпус. А потому я и решил попробовать два движка. В космосе как управлять поворотами? Можно, конечно, рули поставить под выхлопную трубу, откуда вырываются газы, но мы пошли другим путём. Эти движки свободного вращения. Они могут поворачиваться в любой плоскости, кроме фронтальной конечно, закрылки только используются при реверсе, ну и чтобы облегчить повороты при маневрировании, уточняю, активном резком маневрировании. Вот и попробуем, как они у нас встали. Но не сегодня. Сегодня работа по кругу и отрабатываем посадку. Как к нашим работам уже проявили интерес?
— Так у тебя в соавторах почти представитель СБ. Уверен, он каждый вечер настукивает твоей подружке новой. Заметил, за ту декаду она дважды прилетала.
Я усмехнулся.
— Да как тут не заметить, когда она меня за ночь всего изводит. Боевая дама.
— Боевая, не то слово! — хмыкнул Жорик. — настораживает ее такой интерес к тебе. Ну, не гигант ты секса. А тут прохода не даёт.
— Меня пока это не волнует. Когда, по сути, все тебя забыли, такое внимание успокаивает, ты чувствуешь, что живёшь.
— Я тут кое-что нарыл, вскрыв всё-таки полностью их искин на крейсере.
— И что?
— Сам крейсер тоже странный. Его тоже почти не существует.
