— Смотри и запомни: я у тебя ничего не взяла!
— Вчера к соседям две такие же Земфиры приходили! Одна товар хватала, а другая выручку из-под стола тащила... Всё унесли! Даже на проезд денег не оставили... Ваши были? Знаешь их?
— Не знаю никого!
Выглядела она раздосадованной, и когда я двинулась к выходу, преодолевая земное притяжение, Сорока подлетела ко мне и гаркнула, сверкая глазами:
— Что, мама, самая честная, да? Барыгу пожалела?
Меня обожгло горячее дыхание и волна сладкого парфюма накрыла с головой.
— Игрушки любишь, да? Ерунду всякую? Давай я тебе свою подарю: бабушка такие делала — на счастье, на удачу.
Мои ноги почему-то вросли в пол, и я на минуту окаменела, наблюдая, как птичья лапка с алыми коготками сорвала с головы черный платок.
— Смотри, мама, смотри, запоминай! Я тебе сейчас удачу приворожу.
Несколько движений, пара узелков — и уже готов черный заяц, страшный и мерзкий заяц-вуду.
— Лови, мама, подарочек! Лови, дорогая... Ап!
Она швырнула, целясь в лицо, и я, защищаясь, поймала это странное изделие. Заяц был теплый и мягкий, как живой, и омерзительный на ощупь.
— Бросай! Вы же взрослая женщина... Вы что, ничего не понимаете?!
— На удачу, на удачу, мама! Не слушай его...
Саша выпрыгнул из-за прилавка и мчался ко мне на помощь. Руки стали мягкими и непослушными, пальцы как вареные макаронины — и все-таки я напрягла до отказа волю и бросила зайца туда, откуда он пришел.
А потом я побежала прочь. Прочь от Сашиного бубна, и от Сороки-воровки, и от всего этого морока.
Глава 3
С тревогой я посмотрела в окно: оконные прямоугольники уже почернели, народ потихоньку потянулся к дверям. Поудобнее взялась за палки и тоже направилась к выходу. Это мне далось нелегко: рюкзачок с привязанной рыбой тянул назад, лямки врезались в мои худенькие плечи, стремясь превратить в подобие Венеры Милосской. Я поняла, что переоценила силы, все время останавливалась, отдыхала и проклинала свою жадность. «Вот что за странность такая! Если захочется — обязательно надо купить! А то ночью не засну», — причитала я по дороге, хоть и знала, что бесполезно. Не могу смириться с неисполнением желаний: такая родилась, такая и помру.
С трудом приоткрыла тяжелую дверь и сразу получила пригоршню мокрого снега в лицо: на улице веселилась метель. «Ничего страшного! — подбадривала я себя. — Сейчас вызову такси — и все дела». Однако мой мобильник не подавал признаков жизни, и на черный экран красиво опускались снежинки. Да что же это? Телефон новый, аккумулятор с утра был полный. Я упрямо тряхнула головой, предчувствуя беду, и решила голосовать.
