Гексаграмма 19 (Линь) - Посещение
Находясь на вершине, действуйте!
- Что скажешь, Вир? - спросил Ури.
Кастомайзер, оторвав ладонь от травы, поднялся с корточек, вскочил на лошадь.
- Они прошли здесь, - медленно произнес он, и указал в сторону мертвого города, чем-то схожего с широким невысоким холмом, который словно засохшая язва бугрился на теле великой степи, - ушли к Новочеку. Скакали галопом.
- Галопом? - встревожился президент. - За ними кто-то гнался?
- Не похоже, - задумчиво сказал Вир, - других следов не видно... они... просто скакали. Может, мчались наперегонки, кто быстрей. Они ведь оба совсем еще зеленые, могли и порезвиться...
- Порезвиться! - сжав кулак, Ури ударил себя по бедру. - Моя дочура, моя кроха, резвится с каким-то говнюком с бабским именем!
Сзади послышался смех. Предводитель Дэнджеров обернулся. Неп Дальнозоркий, лукаво щурясь, даже не думал скрывать свой сарказм. Остальные кочевники притворились глухими.
- Я просто сделал самое вероятное предположение, - Вир виновато улыбнулся.
- Ладно, вперед! - проворчал Ури и подстегнул байка.
Отряд двинулся к городу, однако вскоре остановился. Маленькая речка преграждала им дорогу. Во времена дедов и прадедов и еще раньше, до Великой погибели она была полноводней, а теперь высохла. Речка не представляла собой значительную преграду, ее ничего не стоило пересечь вброд в любом месте, но она отделяла мир живых от мира мертвых. Байкеры смело ходили за Пагубь, в края, населенные выродками-аэсами, однако города посещать не смели. Память об ужасе, наводнившем обитель больших каменных домов, передавалась из поколения в поколение. Матери рассказывали своим детям страшные легенды. Обезумевшие люди нападали на все, что движется, поедали живую плоть еще не умерших жертв. Других обуревала похоть, и они стремились совокупляться до тех пор, пока не обессиливали. Третьих накрывала черная тоска, они ложились и застывали как статуи, не желая принимать пищу, безропотно ждали смерти. Четвертые кончали суицидом, прыгали с высоких домов-скал, резали себе глотки и вены, бились о стены до тех пор, пока мозги не вылезали наружу. И лишь немногим удалось спастись, уйти из проклятых мест, затеряться в великой степи, чтобы больше никогда не возвращаться в города.
- Первый, кто пересечет реку, навлечет проклятие на себя и своих потомков, - тихо прошептал Рекс Неустрашимый, опухоль с его лица сошла, однако вокруг левого глаза по-прежнему чернел синяк. - В судьбоносных балладах сказано, что город - это двуликий зверь, днем он открывает дверь, а ночью становится врагом, в городах прячутся стаи волков...
