- Послушай, Хона, нельзя же быть такой неуравновешенной, ты на лицо свое глянь! У тебя сосуды полопаются. Знаешь, что такое кровеносные сосуды?
- Умри! - рыкнула девушка и бросилась на противника.
Юл не без труда отразил несколько ударов. Все-таки мелкая мерзавка умела драться.
- Хона, перестань! Мне придется поступить с тобой как с Хорексом.
- Не придется! - и акинак со звоном отскочил от стального лотка лопаты. - Какая же ты скотина!
Юл парировал еще три или четыре выпада, когда краем глаза заметил движение возле ворот. Он бросил туда быстрый взгляд. К сражающимся крались худощавые люди с лицами, выкрашенными в разные цвета. Из одежды на них присутствовали лишь набедренные повязки, а в руках они держали шиповые палицы и деревянные копья, к которым были привязаны заостренные ржавые куски металла. Они бесшумно заходили внутрь храма, выстраиваясь в дугу.
- Хона, там какие-то дикари... - голос парня дрогнул.
- Дважды на твою уловку я не попадусь! - клинок в очередной раз был отбит лопатой.
- Хона, я серьезно! - Юл отскочил, и меч байкерши вновь не достиг цели.
- Серьезно он! Скотина!
Испуганно заржали лошади, и только тогда девушка обернулась. Дикари тут же застыли, будто они и не живыми были вовсе, а памятниками, чем-то схожими с монументом, стоящим снаружи здания.
- Беги к байкам! - успел шепнуть Юл, прежде чем люди в набедренных повязках, издав громогласный клич, ринулись в атаку. Хона метнулась к лошади, а Юл принял боевую стойку. Один из дикарей, рыжеволосый и толстомордый, злобно щурясь, кинул дротик. Но не попал.
Другой ублюдок обрушил на парня дубину, усеянную ржавыми гвоздями, но младший правнук успел поднырнуть под него, черканув бедро неприятеля лопатой, и сразу же с разворота рубанул его гладиусом по спине. Протяжно взвыв, дикарь рухнул наземь. Другой абориген получил плашмя лопатой прямехонько в лоб. А в третьего Юл швырнул ногой лежащее возле кострища седло, тот, перекувыркнувшись, расшиб себе голову.
Убитый и два оглушенных соплеменника мгновенно остудили пыл нападающих. Образовав полукруг, рыча и изрыгая проклятия на каком-то странном, искаженном или, скорее, безграмотном языке, они начали медленно надвигаться на парня. Кто-то метнул дротик, но Юл успел отклониться.
Вдруг послышался крик Хоны. Она вскочила на лошадь, съездила ногой по морде дикарки, которая пыталась ее стащить с байка. Сзади к девушке подбежал бородатый увалень, замахнулся палицей. Еще немного и он обрушил бы дубину на круп лошади, но Юл успел метнуть боевую лопату, которая, бешено свистя, пролетела пол зала, и с чавкающим хлюпом вошла в глотку дикаря. Тот, издав сиплый звук, уронив себе на темя палицу, упал. Хона, бросив тревожный взгляд на Юла, пришпорила лошадь и поскакала к выходу. Ее попытались схватить два аборигена, но она их с легкостью сшибла. Вторая лошадь помчалась следом, и, казалось, вот-вот покинет стены баггерского храма, однако прилетевшее неизвестно откуда копье вонзилось в шею несчастного животного, и оно, жалобно заржав, рухнуло возле самого выхода. Байк пытался встать, но копыта его беспомощно скользили по захламленной плитке. Наконец, бородатый дикарь подбежал и трижды опустил дубину на голову лошади, и та навсегда замерла. По полу начала медленно растекаться густая бардовая лужа.
