Против Юла выступили папа Каен и мама Талея, а также старший брат Сазлыг. В этом не обнаруживалось ничего экстраординарного, хоть парню и было обидно. Но неожиданно в защиту дома из кирпича выступил кузнец Темер-старший, а потом его поддержали ткачи, сыновья Тиля, и гончары.
Никто никому не хотел уступать. Сторонники Имэна до хрипоты доказывали, что если кто с парнем и общался, то демоны Внешней Тьмы. Противники возражали, что это могли быть и предки Внутреннего Света. Спорящие выдвигали с точки зрения Юла совершенно нелепые аргументы в подтверждение своей правоты, как-то: ежели луна идет в рост, значит, мертвые родственники во сне прийти могут, или, ежели ветер дует с северо-восхода, значит демоны близко, тучи нагоняют, наваждения навевают, или ежели у бабки Ягиры ревматизм обострился, значит, Радиация-Яга прошлой ночью приходила в образе деда Олега и обманула наивного паренька и так далее.
Однако в этом бессмысленном гвалте Юл заметил одну интересную закономерность: почему-то его защищали те, кто по преимуществу занимался ремеслом, а нападали на него те, чей труд был связан с землей. Скотники и птицеводы как-то не особо активно ввязывались в спор, и кто-то из них поддерживал одну фракцию, кто-то - другую. Получалось, неважно кто, что говорит, а важно - кто, чем занимается. Но почему так? Парень понять не мог.
После долгого и продолжительного противостояния Сход, в конце концов, принял компромиссное решение: на все воля предков. Юл отправится с прахом деда Олега на юг, к морю, туда, откуда пришли пращуры, и развеет прах над большой водой, которая есть отражение Океана Беспамятства, подобно тому, как солнце есть отражение Внутреннего Света. Если в течение года он благополучно вернется, значит, дом из кирпича будет стоять, если не вернется к сроку или вообще сгинет в землях, где властвует Внешняя Тьма, значит, дом из кирпича будет разрушен.
Договор скрепили совместным распитием вина. В бронзовую кружку, сделанную, разумеется, еще до Великой погибели, кинули частичку земли, где был сожжен первопредок, затем староста Имэн и наиболее авторитетные селяне по очереди пригубили из нее. Поле ритуала в кружку насыпали прах прадеда и запечатали ее воском.
Для парня решение Схода стало неприятным сюрпризом. В порыве слабости он чуть не признался, что наврал про встречу с покойным прадедом, но вовремя сообразил: после такого он огребет и от тех, кто был за него и от тех, кто был против. Пришлось подчиниться решению Схода.
