Магия смерти - вот, во что закован весь мир, и человек - более всего.
Сверчки плакали от того, что рано или поздно достанутся на обед птицам. А птицы в свою очередь возопят с утра пораньше о скорбной участи погибнуть в острых когтях хорей и диких котов. Но и этим хищникам приходится прятаться от волков и вердогов. И никто не пожелает встречи с саблезубым леопоном. Да и сами сверчки лгуны и лицемеры, они ведь тоже жрут более слабых и ничтожных. Оковы и вечное рабство. Природа прячет смерть в потоках жизни, с помощью колдовства заставляет байкера любить женщину, любить охоту и войну, любить вкусно поесть и выпить браги. И все лишь для того, чтобы быть перемолотым в прах.
Мысль о жизни обратилась в жуткое откровение, стряхни хоть на миг с себя чары и увидишь обглоданные скелеты бесконечного множества существ, живших до тебя.
"Но я Неустрашимый, - подумал род-капитан, - я пойду наперекор. Пускай и я в оковах, но я буду на вершине! Знай это, природа! Я найду псину и убью ее, и никакая магия ей не поможет! Потому что я - Неустрашимый, и никто не смеет жрать байкеров".
- Пацана нужно проводить к Большой переправе, где его встретит Харлей Изначальный, - сказал кто-то из кочевников.
- Да, - Ури спешился, подошел к умирающему, - я это сделаю.
Рекс поднялся с колен, отошел в сторону, а на его месте оказался президент. Он бережно взял парня под голову, заглянул в стекленеющие, но все еще пылающие живым страданием глаза.
- Сынок, - сказал Ури, - я провожу тебя к Большой переправе, откуда ты помчишься на небесном стальном коне Харлее Изначальном в байкпарадайз. Ты слышишь меня, сынок? Моргни, если слышишь?
Дукат несколько раз сжал и разжал запекшиеся губы, затем моргнул.
- Ты готов услышать слова из судьбоносной баллады? Ты готов услышать слова, завещанные нам предками, слова о Свободе?
Юноша моргнул.
- Хорошо, - выдохнул Ури, - смотри мне в глаза, сынок, и слушай... над тобою тишина, небо полное огня, свет проходит сквозь тебя, но боли больше нет... нет больше боли, сынок, она уходит, уходит же...
Дукат моргнул, взгляд его потухал.
- Ты свободен от молвы, - продолжил Ури, - от любви, от вражды, ты теперь свободен от судьбы и от земных оков, ты от всего свободен, сынок, даже от зла и добра...
Парень вдруг сделал глубокий вдох, веки его широко раскрылись, а в горле забулькало.
- Ты уже на Большой переправе, сынок, - заторопился Ури, повышая голос, - ты видишь Небесного Харлея? Видишь же! Он отнесет тебя вдаль, сынок! Отнесет беспечным ангелом, отнесет в байкпарадайз!!! В страну, где есть блаженство и нет боли...
