- Леди! - напомнила женщина и оглянулась.
- Да... Да... Простите... - Заблоцкий опять снял очки и долго протирал их платком. - Вам не кажется, что это может вызвать нежелательные эксцессы? С обеих сторон?
- Вадим Николаевич! - Женщина еще плотней сжала губы, щеки ее втянулись, лицо стало вдруг осунувшимся и постаревшим. - Наши милые друзья уже хозяйничают в Мурманске и в Архангельске. Дальнейшие их планы неизвестны. Вы что же, полагаете, что нам следует сидеть сложа руки и ждать подачки от победителей?
- Конечно нет! - негромко и решительно сказал Заблоцкий. - Но не опережаем ли мы события?
- Не опережаем. - Женщина протянула Заблоцкому сложенный в квадратик листок бумаги, поднялась со скамьи и пошла в сторону набережной стремительной своей, летящей походкой.
Заблоцкий развернул и внимательно прочел написанные на листке несколько строчек, вынул из портсигара папиросу, чиркнул спичкой, закурил и поджег листок. Подул на обожженные пальцы, вытер их платком, опять щелкнул крышкой часов и направился к афишной тумбе.
Среди старых воззваний выделялась крупными красными буквами новенькая афиша:
ИГОРЬ СЕВЕРЯНИН. ПОЭЗЫ.
Изучая афишу, Заблоцкий дождался, когда за его спиной, притормаживая, затарахтел мотоциклетный мотор. За рулем сидел плотный человек в кожаной куртке и коричневых крагах на крепких ногах.
Заблоцкий оглянулся, перешел дорогу, свернул на Невский и затерялся среди прохожих...
Председателя Петроградской Чека Урицкого вызвали на Дворцовую площадь телефонным звонком.
У здания комиссариата внутренних дел толпился народ. В основном это были люди, желающие выехать из Петрограда. Пропуска на выезд были отменены еще в марте, потом выезд из города разрешили опять, но пропуска выдавала специальная комиссия.
Положение на фронтах ухудшилось, и железные дороги едва справлялись с военными грузами, пропуска снова были отменены, но комиссариат внутренних дел каждый день осаждали те, кто надеялся еще выехать из Петрограда.
Народ толпился на площади и в вестибюле, и никто не заметил, откуда появился этот, еще совсем молодой человек, в офицерской фуражке без кокарды.
Председатель Чека шел к лифту, когда человек выхватил кольт и выстрелил ему в затылок.
Закричала раненная этим же выстрелом женщина, а человек в офицерской фуражке уже выбежал из подъезда. Он метнулся было к стоящему рядом мотоциклу, но тот не завелся сразу, тогда человек кинулся к прислоненному к стене велосипеду и, пригнувшись к рулю, ожесточенно закрутил педалями, пересекая площадь.
