– Хочу! – воскликнула принцесса Оридана.
Королева с подозрением посмотрела на дочь.
– Зачем тебе это? Да и мне не нужно, хотя… я бы взглянула… Из любопытства! Из чистого любопытства!
Алчность в ее глазах могла бы воспламенить водку во всех кружках.
Двери распахнулись. Ведомая Яном Грошеком, в столовую вошла герцогиня рю Филонель, стрельнула глазами в их величества и застыла в низком реверансе.
– Поднимитесь, моя золотая, – милостиво позволил Редьярд. – Ее величество Орхидана желает взглянуть на жемчуг… Да-да, тот самый! Сделайте милость, покажите его нашим дамам!
– Для ее величества мне ничего не жалко! – Агнуша кивнула так, будто была королеве ровней. – Я с удовольствием продемонстрирую это чудо моей родины и – более того – его волшебное действие!
– Вы – эльфийка? – расширила глаза Орхидана. – Настоящая? Везде?
В лице герцогини что-то дрогнуло, но ее не так-то просто было сбить с толку.
– Можете проверить, ваше величество! – вновь приседая в реверансе, сказала она. И снова стрельнула взглядом в Редьярда. Тот облизнул пересохшие губы.
– Ик…демте! – решительно икнула королева. – Смотреть этот ваш жемчуг! Оридана, за мной! Фигли, ты остаешься?
Герцог Ориш с сожалением посмотрел на бутыль, с интересом – на эльфийку, сбросил салфетку с колен и поднялся.
– Я, пожалуй, провожу вас, мои змейки!
– Бруни? – Орхидана протянула ей руку. – Вы ведь идете с нами, моя девочка?
– Конечно, – улыбнулась Матушка.
Аркей благодарно сжал ее пальцы и поднес к губам.
Когда они вышли, Йорли шумно выдохнул и с хищным блеском в глазах посмотрел на Цехового старшину.
– Итак, – сказал он, – мы остановились на снижении пошлины…
– За снижение! – рявкнул тот, поднимая кружку.
* * *
Покои герцогини рю Филонель находились в одной из угловых башенок донжона. По странному стечению обстоятельств, эта башенка ближе всех располагалась к покоям Редьярда и дальше всех – от покоев почившей королевы. К башне вели обычные для дворца коридоры, скупо украшенные гобеленами и коваными держателями для факелов, а вот за большими двустворчатыми дверями, у которых, кстати, стояли навытяжку два гвардейца в красных мундирах, обстановка разительно менялась. Здесь было очень светло – магические лампы, помещенные в плафоны из морских раковин, давали мягкий рассеянный свет, не порождавший полутеней и сумерек по углам. Зеркала и переборки из прозрачного хрусталя делали помещения башни визуально просторнее. В стрельчатые окна днем вливались солнечные лучи, оживляя теплые оттенки паркета. Вдоль стен стояла удобная мебель из светлого дерева, а на пышных подушках в льняных чехлах с завязками были вышиты гладью роскошные букеты полевых и лесных цветов. Даже аромат тут царил чуждый Вишенрогу – не приморского города со всем разнообразием запахов от чудесных до отвратительных, а залитой солнцем лужайки, в траве которой горят задорными огоньками ягоды земляники.
