— Генетические алгоритмы — компьютерные программы, которые способны делиться, подобно биологическим формам жизни. Это задание дается специальным программам, и те, что справляются лучше других, продолжают деление. Иными словами, они разделяются на пары и занимаются сексом, — произносит Ральф, к великой радости аспирантов. — Мы делим программы напополам и перемешиваем их. Если делать это достаточно часто, можно получить более совершенные программы, чем те, что способен создать хороший программист.
— Надеюсь, они не смогут выйти из-под контроля, — говорит Хелен, — и не попытаются управлять миром.
— Скорее всего они соберутся в отдельной комнате и станут рассуждать о том, разумны люди или нет, — шутит Ральф.
Молодые люди вежливо смеются и отходят к своим рабочим местам, демонстрируя трудолюбие и преданность своему делу. Ральф и Хелен остаются одни. Он спрашивает, какой кофе она предпочитает, и нажимает соответствующую кнопку на машине. Внимательно наблюдает, как она пьет каппучино с шоколадной крошкой.
— Мммм… очень вкусно, вот только пластиковая чашка все портит.
— Ах да, у каждого из нас есть своя фарфоровая. — Он подходит к деревянной полке, где на сушилке висят разноцветные чашки с именами владельцев. Он берет черную с надписью «БОСС» большими белыми буквами. Подставляет под кофеварку, наливает себе двойной экспрессо с сахаром.
— У вас нет отдельной комнаты отдыха для преподавателей? Это очень демократично, — замечает Хелен.
— Просто у нас учатся в основном выпускники других вузов. У нас нет курсов для обычных студентов. Это вызывает недовольство у всего университета.
— А почему?
— Я не хочу, чтобы мои работники теряли время и энергию на обучение студентов элементарному программированию.
— Нет, я хотела спросить, почему это не нравится университету.
— Чем больше студентов, тем больше денег. Высшее образование стало сейчас крупным бизнесом. — Он смотрит на нее поверх кружки. — Это наш больной вопрос, боюсь наскучить вам рассуждениями на эту тему.
— Не бойтесь, — говорит она.
— Это заведение было построено с помощью компании Холта Беллинга. Наш вице-канцлер одно время дружил с председателем их правления. Они внесли основную сумму и сейчас финансируют половину нашей работы, а университет оплачивает другую половину. Договор продлевают каждые пять лет. В следующем году истекает вторая пятилетка, но Холт Беллинг не собирается его обновлять. Они восхищены нашей работой, но больше не могут нас поддерживать. Я не вправе их осуждать. «Майкрософт» отобрал у них почти всю работу, и теперь начались финансовые трудности. С самого начала было ясно, что рано или поздно они оставят нас на полное университетское обеспечение. Но и у нашего университета не ахти какой бюджет. Новый вице-канцлер и его «Комитет общественной безопасности» — так я называю команду его администраторов — утверждают, что не смогут покрывать расходы всей нашей научной деятельности.
