- Твои стратегии, как всегда великолепны, Кошими-сан. - Генрих по-отечески улыбнулся и подтвердил свое согласие, поставив отпечаток большим пальцем на своем секторе. - Предлагаю разойтись и обдумать варианты.
Все, кроме Идалье, кивнули, также поставив согласие. Тот молча встал и вышел из зала совещаний. Проигрывать он никогда не умел.
Диос стоял спиной к большому окну, выходившему в больничный парк. Все пестрило жгучими красками и казалось, что осень должна быть теплой. Но стоило открыть окно и становилось зябко от сырого воздуха и аромата с примесью гнили и воды. Поэтому он и не любил эту пору за ее двуликую иллюзию. Окна в палате были закрыты, и воздух обогащался кислородом и йодом через специальные фильтры. Натуральность для него уже давно стала глупым ярлыком, и столь же давно не была эффективна, как модификация.
Отец поморгал и медленно открыл глаза. Ему становилось хуже. Диос понял это, когда Бергман стал избегать его. В принципе, понять он его мог: великолепный врач, давно работающий с кланом Артои, у которого никогда не возникало ошибок, а тут такая страшная ситуация.
- Почему ты ничего не лечил? Почему позволил организму регрессировать?
- Ты беспокоишься обо мне? - Дариус сказал это очень сухо. Сын стоял против солнца, отчего его золотые волосы светились, пропуская свет. Сегодня он выглядел так, как Дариус и не мечтал его уже увидеть. Черный военный сьют, перчатки, высокие сапоги, наплечия и даже наручи. Волосы были убраны в длинную косу, а короткие верхние пряди были аккуратно уложены. Истинный Артои. Вначале ему показалось, что стоит сам Гектор.
- Как я могу не беспокоиться?! Ты же мой родитель, - Диос подошел к кровати и сжал худощавую руку отца. - Ничего мне не хочешь рассказать, папа?
Дариус хитро улыбнулся. Он собирался унести эту тайну в могилу, но видимо все идет к тому, что пора облечь ее в слова.
- Я всегда любил ее. Несмотря ни на что. Как часто я ругал тебя за бунтарский дух, за своеволие, но это все было лишь моей попыткой защитить тебя. Ты никогда не был дефектным, эти гены перешли от меня. И как только ты родился, я просил у Вселенной только одного, чтобы мой сын унаследовал большую часть от своей матери. Я был заражен...
Дариус тяжело вздохнул и попытался убрать руку, но Диос не отпустил. А отец боялся продолжить свой рассказ, он понимал, что как только сын услышит все, то оттолкнет его руку, оттолкнет его всего...Почему он должен бояться умереть в одиночестве?! Он всегда это понимал.
